Вожак еще раз посмотрел на своих людей. Почти все если и не сгибались под тяжестью ноши, то двигались намного более медленно и неуклюже, чем обычно. Да еще доспехи… Какими бы тонкими они ни были, а все-таки весили немало. Он пошевелил плечами с неудовольствием отмечая, что и для него ноша слегка великовата. Что ни говори, а лишняя тяжесть могла сильно помешать, случись что непредвиденное. Однако Север понимал, что выбора у них нет, да и воды и запасов снеди постепенно станет намного меньше, а к концу похода их не должно остаться вовсе.

Наконец и он сделал первый шаг и поймал себя на мысли, как, должно быть, странно выглядит со стороны отряд вооруженных до зубов и нагруженных словно для дальнего похода людей, один за другим скрывающихся в подвале. Он усмехнулся — сторонних наблюдателей все равно быть не может! — и вслед за остальными скрылся за низкой дверью.

Знакомые ступени провели его в подвал, но ни на стенах, ни на потолке он не заметил инея. Вместо него гранитные блоки покрывал слой небрежно смытой копоти. Запах горелой плоти почти выветрился, так что здесь теперь вполне можно было дышать. Каким-то образом устроенный Халимой сквозняк больше походил на непрерывный ветер. Он дул и сейчас, овевая тела теплым потоком, явно говорившим, что несмотря на колдовство Пифии не все в недрах подземелий остыло. Изредка то одному, то другому из людей попадала в лицо горсть невесомого пепла. Едва ощутимо, но все-таки довольно противно несло гарью, и Северу все время хотелось чихать.

Так понемногу, ступенька за ступенькой, Вожак спустился в подвал и на миг остановился у люка, рядом с которым горели, как он знал, последние факелы.

Дальше идти предстояло в темноте. Колдуньи из Похиолы придумали странное приспособление в виде прозрачного нежно-голубого камня. Если прижать его ко лбу между глазами и чуть повыше бровей, то можно свободно видеть в темноте.

Правда, любой настоящий свет тогда мог ослепить… Но откуда ему под землей взяться? Тем из воинов, кто предпочитал шлемы, Гуднар вставил камни в доспехи. Остальным же, кто, как и Север, выбрали кольчужный головной убор, кузнец выковал стальные оголовья. Так что теперь участь слепцов им не грозила.

Вот и последняя ступенька. Шагнув с нее, Север услышал громкий скрип, словно под его ногами оказался плотно утоптанный снег. Он с изумлением взглянул на пол и увидел, что гранитные плиты посыпаны толстым слоем пепла, взбаламученного сотней ног. Резко запахло гарью, мелкая серая пыль висела в воздухе.

— Ап-чхи! — раздалось совсем рядом, и тут же, словно по команде, зачихали все.

Глаза Севера еще не привыкли к темноте, и он видел только неясные силуэты, судорожно вздрагивающие и размахивающие руками. Он тут же сообразил, что, топчась на месте и подпрыгивая, они поднимают в воздух все больше пепла.

— А ну заткнуться всем! — рявкнул он, поперхнувшись на последнем слове.— Вперед! Дышите ртом! И не поднимайте пыли!

Все мгновенно поняли, чего хочет от них Вожак, и так же, как и наверху, гуськом двинулись вперед, быстро удаляясь от входа в сторону, где должна находиться лестница и где пропал год назад первый отряд.

Люди шли, продолжая давиться пылью, и лишь шагов через двести приступы сделались не такими мучительными.

Еще через триста шагов впервые остановились, и Север разрешил промочить пересохшие глотки.

— Не слишком налегайте на воду! — глотнув из фляги, напомнил он.— Я вообще не знаю, отыщем ли мы здесь источники.

— Должны ведь здешние обитатели что-то пить,— заметил Кучулуг.

— Конечно,— согласился Север,— но это вовсе не значит, что они пожелают поделиться с нами. К тому же не всякую воду можно пить,— добавил он.