Непонятно, как Север почувствовал ее состояние, но он вдруг резко обернулся и даже успел подхватить ее. Теперь они шагали рядом, Вожак придерживал смертельно уставшую девушку за талию, и она почувствовала себя неожиданно лучше. Быть может, потому, что нараставшее все последнее время раздражение мгновенно улетучилось.

Начали возвращаться лазутчики.

Они приближались по двое, даже теперь стараясь не отрываться один от другого, чумазые от гари, с красными, воспаленными от дыма глазами.

Некоторые покачивались: видно здорово наглотались ядовитых испарений, но вернулись, как ни странно, все пары почти одновременно.

— Мы добрались до следующего спуска,— сообщил наконец один из них, воин средних лет.

— Нашли место, где нет дыма? — быстро спросил Кучулуг.

— Нет,— устало мотнул тот головой.— Лестница завалена тлеющей трухой, и там еще хуже, потому что дым поднимается со всей площади.

— Так,— кивнул Север, принимая сказанное к сведению, и перевел взгляд на остальных.

— Мы двигались левее,— заявил другой воин.— Там все так же, как и здесь.

— У нас то же самое, хотя мы вышли к стене правее спуска.

— А мы забрались в самый угол, и мне показалось, что там меньше дыма. Думаю, там вполне можно и заночевать.

— Посмотрим,— кивнул Вожак, вставая и поправляя мешок за спиной.— Веди нас.

Все бодро двинулись следом за проводником, словно и не осталось за плечами изнурительного перехода по зловонному пепелищу. Север пожалел в душе, что нет у них огня. До сих пор они так и не сумели выяснить, насколько хороши камни, которыми их снабдили колдуньи Ордена, но сейчас, в густом дыму, они вряд ли смогли бы серьезно помочь. Правда, на поясе каждого болталось по пять факелов, но их нужно приберечь для крайнего случая.

Вскоре впереди показалось свободное от дыма пространство. Впрочем, вполне может статься, что это только показалось им после целого дня блужданий по затянутому сизым дымом подвалу. Так или иначе, но люди ринулись туда и вскоре уже расположились широкой дугой, сложив мешки в самом углу. Халима тут же порылась в своих вещах и, достав небольшую серебряную курильницу, разожгла находившееся в ней колдовское зелье. «Дыма ей не хватает!» — раздраженно подумала Соня, но вслух ничего говорить не стала. Тоненькая струйка синеватого дымка поднялась к потолку, распространяя приятный аромат сосновой хвои.

— То-то здесь слишком легко дышалось,— проворчал кто-то из воинов, и Соня едва заметно улыбнулась.

— Магия подобия,— пояснил Север.

— Клин клином вышибают,— убежденно кивнул Кучулуг.

Воины, заметно оживившись, заговорили.

Вскоре почти все высказались по этому поводу и умолкли. Одновременно и Халима закончила простенькое колдовство, действие которого почти сразу ощутили на себе все.

Соня так и не поняла, изгнала ли колдунья ядовитый дым или просто перебила его запах, но в горле перестало першить, и она поймала себя на том, что дышит теперь свободно, даже с удовольствием. Зато одуряющей жары чары колдуньи не сняли.

— Все! Не могу больше! — раздраженно заявила наконец Соня и начала раздеваться.

Она быстро скинула невысокие сапоги, сняла кольчужную рубаху, за ней — штаны и плотную одежду, которую обычно надевали под доспехи. Оставшись лишь в тонком, полупрозрачном белье, она натянула поверх него кольчугу и на этом успокоилась, не обращая внимания на то, что выглядит во всем этом полуголой.

Халима следила за ней с нарочито брезгливым выражением лица, ясно говорившим о том, что порядочная девушка себе такого позволять не должна.