— Змею?

— Да.

— И нашла? — поинтересовался Садгур.

Соня осторожно взглянула на него.

— Я нашла озеро, вероятно, в лиге к востоку отсюда. Никакой змеи я не увидела, наверное, она упала в озеро.

Ее слова были встречены молчанием.

— Я не нашла змею,— повторила она.

— Ты по-прежнему хочешь идти с нами на город? — спросил Теммар.

— Да.

— Тогда вперед. Отдыхать некогда; мы должны выйти к долине до наступления дня.

Соня коротко кивнула.

— В путь. Я, как и любой из вас, готова сразиться с Нгаигароном!

Тем не менее, подозрительные, неуверенные взгляды сопровождали ее, когда она села на лошадь и последовала сквозь ночь за Теммаром, Садгуром и остальными к расположенному в долине городу.

* * *

Праздник, решила Идзура. Праздненство. Да, нужно устроить пышный пир с танцами и развлечениями, чтобы показать оставшимся в живых старейшинам и аристократам Тальмеша их с Нгаигароном миролюбие. Это будет один из тех пиров, которые они привыкли устраивать с Теммаром! Только на этот раз они прибегнут к тонким намекам — вероятно, художественно изобразят пытки предателей и устроят небольшой показ чудес — предупредить мудрецов и богачей Тальмеша, что лучше принять новых правителей и больше не сражаться за прежние идеалы. Она покажет этим людям, которые никогда ее не любили и всегда считали чужеземкой, что она — сила, с ней надо считаться!

Приняв это решение, она не смогла ждать до утра, чтобы сообщить Нгаигарону о своем плане. Идзура поспешно покинула сад, где, размышляя, прогуливалась всю ночь, побежала в дом, в спальню. Именно туда удалился Нгаигарон после таинственного появления и исчезновения птицы.

В тот момент, когда Идзура бежала из сада, сердце чуть не выпрыгнуло из ее груди, потому, что она увидела огромную тень, скользящую над деревьями. Это было не облако, это возвращалась птица, уменьшаясь в размерах по мере того, как она подлетала к маленькому окну спальни.

* * *

Энади решила уйти.

Пришло время довериться богам и, как бы это ни было безрассудно и опасно, попытаться бежать из Тальмеша от ужасов, творящихся во дворце и страшных опасностей, которыми кишел город. Нгаигарон и Идзура оба сумасшедшие и оба слишком сильны, чтобы она могла их одолеть.

Увидев, как Нгаигарон вызвал появление птицы, она сломя голову кинулась спасать свою жизнь и спряталась в кухне. Там, немного успокоившись, она приняла решение. Надо бежать!

Пока Нгаигарон отдыхал от своих колдовских трудов, а Идзура прогуливалась в саду, строя планы, малышка Энади, никого не разбудив, вернулась в комнаты слуг. Она медленно и осторожно собрала в темноте свои пожитки и, засунув узелок под кровать, легла, некоторое время полежала, притворяясь спящей и собираясь с силами. Когда свет низкой луны проник сквозь щели в ставнях западных окон, она начала кашлять и ворочаться на постели, симулируя болезнь. На самом деле ей не хотелось будить никого из обитателей комнаты, но лучше рискнуть, покашляв и постонав, чем быть обнаруженной при подозрительном бегстве среди ночи.

Спустя некоторое время, Энади соскользнула с постели и нетвердой походкой направилась к двери в конце комнаты, скрывая под платьем свой маленький узелок. Около двери возникла темная тень.

— Ты куда?

На мгновение застыв, Энади овладела собой и хриплым голосом прошептала:

— Я не знаю! У меня болит живот, и тошнит!

— Что ж, ладно! Иди!

— Простите меня! Я выйду немного подышать свежим воздухом, а то меня вырвет.

— Ладно! Ладно!

Старшая служанка равнодушно повернулась и отправилась спать.