— Тихо! Враги!

Все четверо воинов в тот же миг осторожно отступили в пелену темноты, и, спокойно обнажив мечи, застыли в ожидании.

Фигура появилась перед окном и заглянула в комнату, показав свое тусклое, белое лицо, Соня подавила глубокий вздох. На бледном, вытянутом лице непрошеного гостя сверкнули желтые глаза. Колдун!

 Глава четвертая

Когда двое, шедшие впереди, обернулись, юный Кирос поднял взгляд и вдруг заметил, что они идут совсем не к таверне. Он прервал Садгура жестом и прошептал: — Мы идем вовсе не к моим друзьям!

Садгур замедлил шаг и оглянулся; Кирос тоже посмотрел через плечо. Повсюду на улицах стояли стражники.

Двое их спутников остановились и повернули к ним. Под их плащами посверкивали обнаженные мечи.

Садгур остановился. Его прошиб холодный пот.

— Что такое…

Он мгновенно потянулся за мечом.

Но двое подскочили к нему с занесенными клинками, и Садгур только успел сжать кулаки.

— Иди!

— Я вам обоим перережу глотки! — зарычал Садгур.

— Попробуй!

Сирт поднес: меч к горлу Садгура и наклонился с намерением вынуть из ножен его оружие. Его спутник проделал то же самое с застывшим в шоке Киросом.

— Теммар!

Обуреваемый гневом, понимая, что он погиб, Садгур выхватил меч левой рукой, а массивным правым кулаком ударил Сирта в лицо. Тот тяжело рухнул на булыжники.

Хрипун развернулся и уже поднял меч, чтобы поразить Садгура, как вдруг напрягся, заревев от гнева и боли. Юный Кирос выхватил кинжал и вонзил его предателю в бедро. Хрипун развернулся и рубанул мечом, прорезав пустой воздух, а в это время юноша увернулся и со всех ног бросился наутек. Тогда он повернулся к Садгуру, но тот с поднятым мечом уже надвигался на него. Предатель с проклятиями опрометью бросился бежать.

Садгур выругался в ответ, вынул один из своих длинных кинжалов и мастерски метнул его. Тяжелое лезвие угодило врагу точно между лопаток. Хрипун пронзительно заорал и рухнул на булыжники, где и остался лежать; руки у него дрожали, а ноги были совершенно неподвижны.

Со всех сторон, вынимая на ходу мечи, на крики сбегались наемники Нгаигарона. Сирт, бормоча проклятия и выплевывая кровь, схватил свой оброненный меч, но Садгур, рыча, взмахнул клинком и отрубил предателю руку до самого плеча.

— Назад, юноша! — крикнул он Киросу, когда наемники Нгаигарона подошли вплотную.— У меня еще один кинжал! Попроворнее действуй своим клинком — клянусь, они дорого купят наши жизни! Осторожно — вот они! Теммар!

Стражники Нгаигарона окружили их — и зазвенела сталь.

* * *

Они появились, когда обед во дворце близился к концу — небольшой отряд наемников.

— Мы захватили двух пленных, Нгаигарон,— сказал старший, черный дарфарец с окровавленной повязкой на руке, в которой он держал меч.— Повстанцы из Тальмеша. Решили взять их живыми, чего бы нам это Ни стоило, зная, что тебе так больше понравится!

Нгаигарон похвалил их и пообещал щедро вознаградить за развлечение, которого жаждали разгоряченные вином гости. Идзура и колдуны пристально смотрели на Нгаигарона, приказавшего ввести пленных.

Несчастные были закованы в цепи и все покрыты ранами, ссадинами и синяками, особенно один, высокий и мускулистый, чья левая рука была так изрублена, что он бы, безусловно, истек кровью, если бы не грубый жгут у самого плеча.

— Кто эти пленные? — спросил Нгаигарон.

— Мятежники из Тальмеша, мой господин. Их имена нам неизвестны.

Нгаигарон внимательно рассмотрел пленников.

— Молодой, я думаю, слуга. По-моему, я два или три раза видел его во дворце, хотя с уверенностью сказать не могу — эти белокожие подонки так похожи друг на друга! Ладно, отведите его в темницу.