— Галчонок, привет, это я. Слушай, тут такое дело. Халтурку предлагают на ночь... На сто долларов. Соглашаться?.. Я тоже так думаю... Ну, ты же у меня умничка... Ну все, пока.

Следующий звонок Левашов сделал своей любовнице:

— Котенок, привет!.. Как насчет встретиться? Заодно обсудим твое предложение... Я серьезно... Хорошо, буду ждать.

Вначале Буров собирался отменить «стрелку», но, подумав, рассудил иначе. Все «засвеченные» связи по-любому придется безжалостно рвать, а ментовская операция станет для этого хорошим поводом. Имелся и еще один момент. Бурову хотелось посмеяться над бравыми операми, выставить их дураками, и эта мысль согревала его гораздо больше. Он представил их вытянувшиеся лица и расхохотался — авансом, потому что там, на месте захвата, подобное проявление веселости обычно пресекается ударом в пах.

В районе трех часов пополудни Буров бросил дорожную сумку на заднее сиденье своего «форда» и поехал на место встречи с покупателем. Впервые в жизни он отправлялся на «стрелку» с легким сердцем. Все происходило по типичному сценарию. Он припарковался позади обшарпанной «тойоты» в одном из «спальных» районов города. Выждал пять минут, затем пересел в салон японской иномарки. По опыту Буров знал, что группа захвата работает через две-три минуты, если ребята замешкаются, его ожидали серьезные проблемы. При таких сделках товар всегда дегустируется и при попытке подсунуть лажу можно получить перо в сердце или маслину между глаз.

Один из покупателей сухо спросил:

— Товар с тобой?..

Буров хлопнул ладонью по сумке.

— Сколько?..

— Как договаривались. Покажи «бабки»...

Мужик  открыл  дипломат,   набитый  долларами. С каждой пачки на Бурова строго смотрел президент Франклин. «Обидно,— подумал он.— Но будем надеяться — не последние... Однако ребятки что-то запаздывают».

Чтобы потянуть время, он вытащил из сумки карманный детектор валюты, и в этот момент начался штурм...

Однажды ему уже довелось побывать в подобной переделке, но привыкнуть к такому очень трудно. Крики, вопли, если дернешься — удары в лицо или по печени, вытаскивают, кидают на асфальт, надевают наручники...

Однако в этот экстатический момент Буров чувствовал себя почти спокойно, чего не скажешь о покупателях, которые явно запаниковали.

Один из оперативников достал из сумки пакет, слегка надрезал его, макнул палец в белый порошок и попробовал на язык. Лицо его действительно удивленно вытянулось, но этот торжественный момент Буров пропустил — он лежал на снегу, уткнувшись носом в промерзлую мостовую.

После обеда позвонил Сан Саныч:

— Сергей Аркадьевич, зайди ко мне!

Начальник штаба не знал, что сказать генералу. Дело о пропавшем «дипломате» застряло на мертвой точке, и с каждым днем надежда найти бумаги угасала, как безнадежный больной, забытый родственниками и друзьями.

В генеральском кабинете опять сидел Шишкин. Егоров почти неприязненно взглянул в его сторону: кому понравится созерцать этот живой укор, тем более что от его орлов толку пока никакого.

Генерал откинулся в кожаном офисном кресле:

— Расскажи нам, Сергей Аркадьевич, как продвигаются дела с украденными бумагами.