– Храмовника мы спасать не будем. Сами спасайте, коли надо. Тока если его кто колом пырнет невзначай – не обессудьте. В драке оно всяко бывает.

Олюшкина мать, пожилая женщина с горбом, Сашку с Денисовым приняла. Без особой радости, но и не возражая. Даже какой-то жиденькой похлебкой накормила. А спать отправила на сеновал.

Сашка устроилась подальше от Пистолетца и на всякий случай предупредила:

– Не вздумай ночью приползти и начать лапать!

– Что я, враг себе? – возмутился Денисов. – Мне глаза еще пригодятся. Да и всё остальное тоже.

– Вот-вот, – пробурчала девушка. – А то – ишь!..

– Че-го-о-оо?.. – отвесил челюсть Пистолетец. – Когда это я хоть намеком?..

– У тебя глаза нехорошо бегали, – сказала Сашка. – Я заметила. Как у голодного кобеля.

– Не, Сань, ты точно беременная. Другого объяснения твоей неожиданной дурости я просто не нахожу.

– Сам ты дурость! Спи давай, завтра вставать рано – Глеба идти спасать, – зевнула девушка. – И этого, Тима.

– Вот его я бы точно спасать не стал, – проворчал Денисов. – Он вообще странно себя там повел. Ведь сначала-то он к «галере» с Глебом пошел, так?

– Ага, – откликнулась сонная Сашка. – Только давай лучше за-а-автра-а-аа…

– Завтра-то завтра… Но сегодня, когда я выбирался из кустов, он выскочил с «калашом» наизготовку прямо на меня. И если бы не тот разнорукий мутант с дубиной…

Из другого угла сеновала донесся могучий, совершенно не девичий храп.

– Бедный Глеб, – вздохнул, поворачиваясь набок, Анатолий Денисов. – Может, лучше его не спасать?

Глава 18

Странная добыча

Стёпику снилась Маруся. Только на сей раз она не атаковала его – неважно с какими помыслами, – а кружилась вокруг в плавном воздушном танце. И похожа она была не на птеродактиля, а на большую красивую бабочку с розовыми, усеянными алыми сердечками крыльями. При этом у Маруси были пухлые девичьи губки, которыми она нежно напевала:

– Ты поймай меня, мой друг!

Так надеюсь я: а вдруг?..

Как поймаешь ты меня —

Сразу стану я твоя.

На что сам Стёпик, внезапно превратившийся в того девятнадцатилетнего парня, которым был два года назад, смущенно отвечал:

– Дык, а как мы?.. Ты ж – эвон какая! А у меня, гли-ко, и крыльев нет. Как я тебя поймаю?

– Поймаешь-поймаешь! Я сейчас полечу и спрячусь, а ты меня найдешь. И я тебя поцелую.

– А если не найду?

– А тогда я во-о-оон в тех кустах сидеть буду.

– Тады ладно, – сказал Стёпик и зажмурился. – Прячься давай! Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать.

Он открыл глаза и увидел, что никаких кустов вокруг нет и в помине.

– Э!.. Так не чес-стно!.. – обиженно прогудел басом «птер», понимая уже, что он вовсе не парень, а Маруся и всё остальное ему только приснилось.

Правда, он так еще и не мог понять, где находится. Над головой – открытое небо, вокруг – сплошное болото… Однако вчерашние события вспомнились быстро, и особой радости это «птеродактилю» не доставило. И зачем он поперся к Матрене Ивановне? Полетел бы сразу к Подземному Доктору, давно бы уже с чистой совестью в своей землянке сопел, сны про Марусю смотрел…

«Что?! – От возмущения Стёпик даже подпрыгнул.