– Он сказал: «Брать», – хмуро пояснила стоявшая рядом Нюра. – Хочет, штоб забрали его отсель поскорее. А ты иди к своему уроду, а к Вовке не лезь!

– Его Вовкой зовут, – пояснил Глеб.

– Очень хорошее имя, – улыбнулась Сашка, возвращаясь к уже развязанному мужу.

Кто-то наконец выключил ослепляющий свет, но в глазах у мутанта продолжали висеть ярко-малиновые пятна. Он проморгался, встал со стола и с удивлением обнаружил вокруг кучу народу. Помимо Саши, Нюры и вооруженных храмовников – они входили и выходили, поэтому точное количество он подсчитать не сумел, но бойцов шесть-семь здесь суетилось точно, – в операционной присутствовали мрачный, белый в прозелень, словно покойник, Тим, Анатолий Денисов и даже Святая с Дедом Морозом.

Предводительница храмовников, увидев, что Глеб поднялся, быстро подошла к нему и обняла:

– Слава богу, успели…

– Ты правда этому рада?

– Глеб, у меня уже нет сил обижаться… Неужели ты еще не понял, что всё было затеяно только ради твоего спасения?

– Понял, – буркнул мутант, сделав неловкую попытку обнять в ответ мать. – Но почему ты мне сразу обо всём не сказала?

– Потому что я знаю тебя. Ты бы никуда не поехал, а полез бы «знакомиться» с отцом… – Тут Святая запнулась. – Ты ведь знаешь, что Доктор…

– Знаю я, знаю. Почему, кстати, никто не оказывает ему помощь?

– Потому что он мертв. Погляди, что с ним сотворил волк.

Глеб посмотрел в угол, в который, казалось, бросили за ненадобностью большой окровавленный ком тряпья. И в этот момент оттуда раздался стон.

– Он жив! – бросился к отцу мутант.

Снова возникла суета. Трое охранников, плотно встав спинами к Святой, выставили перед собой стволы автоматов. Еще двое бросились к двери, словно опасаясь, что истерзанный полутруп выползет в нее и скроется во тьме туннелей. Как раз в этот момент в дверь заскочил одетый в черную форму парнишка. Увидев, что творится в операционной, он растерянно заморгал.

– Кто такой?! – подскочили к нему охранники.

– Оставьте его! – подал голос стоявший чуть в стороне Денисов. – Это отважный дозорный, спасший невестку Святой.

Он подмигнул Венчику, и тут вдруг случилось то, что поначалу Глеб принял за дурацкий спектакль. Застывший до этого ледяной глыбой Тимофей Полетаев прямо за ствол вырвал автомат у одного из закрывших Святую охранников и крикнул ей:

– Я не предатель! Смотри, я делаю то, что ты просила!

И Полетаев, направив оружие на Лика, нажал на спусковой крючок. Возможно, переводчик огня стоял в положении одиночной стрельбы или просто в автомате оставался последний патрон, но хлопнул лишь единственный выстрел.

Венчик, таращивший глаза на странного бойца, прыгнул за полторы секунды до этого. Но не на Тима, интуитивно поняв, что помешать ему не успеет, а к Денисову, заслонив его как раз в момент вылета из ствола пули.

Юноша рухнул, не издав ни звука. Полетаева тут же скрутили и принялись охаживать прикладами храмовники.

– Отставить!!! – рявкнула Святая. – Тут же дети! Связать и вывести, ждать за дверью! – Она пнула по ногам взявшей ее в плотное кольцо троице охранников. – Нечего жаться ко мне, я вам не девка! Следите лучше за своим оружием, вояки! И займитесь делом! Выкиньте отсюда эту волчью падаль! – Затем перевела пылающий взгляд на Лика: – Денисов, посмотри, что с мальчиком! – Потом развернулась к сыну: – Глеб! Осмотри отца. Саша – поищи здесь какое-нибудь обезболивающее и хоть что-то, чем можно остановить кровь и перевязать! – И напоследок бросила Деду Морозу: – А ты, старый хрен, отведи в сторону детей и не путайся под ногами.