Антон посмотрел на ее приоткрытые губы, белизну чуть видневшихся зубов. Он сразу оценил прозвучавшие слова как приманку, начало охоты на него. Если девушка намекает мужчине, что на ней нет белья, то он, как правило, сразу же начинает сходить с ума от возбуждения. А тут было что представить себе не совсем одетым. Кажется, эта хитрая и опытная штучка давно имела его в виду. А почему нет?

– Я, вообще-то, пришел на укол, – напомнил Антон, из вежливости ослабляя хватку. – Вы ведь процедурная сестра?

– Угадали, больной, – громким шепотом ответила девушка. – Я сейчас возьму вашу карточку и лист назначений. А в какое место вам колют?

– В то самое. – Антон многозначительно шевельнул бровями. – Всегда так грубо и цинично! У здешних сестер не очень-то ласковые руки, а нежности жутко хочется, потому что все тело уже болит от уколов.

– Вы даже не заметите, что я вас уколю, – пообещала медсестра. – Идемте же. Скорее снимайте штаны.

Это словоблудие продолжалось все время, пока Алена знакомилась с назначениями, доставала лекарство, наполняла шприц. Она даже очень сексуально протерла уколотое место ваточкой, хотя Антону было в этот момент не до флирта. Он слышал, с каким скрипом вошла в кожу игла. Это место у него болело так же, как после пулевого ранения.

В этот день у них ничего не было. Их отношения ограничились игрой, потому что каждый понимал, что необходимо соблюдать приличия, даже если мужчине и женщине все ясно без слов. Это флирт, и в нем есть свои правила. Антон стал вести себя в соответствии с ними.

Он пригласил девушку на свидание, и они четыре часа бродили по самым темным участкам санатория. Антон развлекал свою новую знакомую веселыми историями и байками, врал напропалую, что он – непутевый сын богатого отца, рассказывал, как прожигает жизнь.

Ни в этот, ни в следующий вечер он к Алене не прикоснулся. Так только, иногда подавал руку, смеясь, шутливо обнимал за талию или за плечики. Девушка оценила тактичность молодого человека и прониклась к нему доверием. Потом Антон пригласил Алену в кафе и удрал ради этого за территорию. Хорошо, что в этом заведении было принято личные вещи и одежду иметь при себе, в персональном шкафчике. Тем более что Антон лежал в палате, предназначенной для очень важных персон.

Потом они, слегка опьяненные шампанским, со смехом перебрались через ограждение, вернулись в санаторий, прокрались в корпус, а потом и в палату Антона. Это было молчаливое соглашение. Никто ничего не говорил, не предлагал, но оба понимали, что приличия соблюдены, что они хотят одного и того же, но не желают выглядеть распутными.

В темноте палаты Антон наконец-то закрыл ее рот своими губами, прервав очередную вспышку тихого смеха. Алена сразу обмякла в его руках. Он прижал ее к себе, ощущая женское возбужденное естество каждой клеточкой своего тела. Антон начал стаскивать с нее белье, которое на ней все же было.

Потом они лежали рядом. Он смотрел в потолок и размышлял о том, что такие вот девушки не стыдятся подобного образа жизни. Точнее сказать, они не видят ничего зазорного в том, чтобы спать с теми, кто им нравится, наслаждаются жизнью так, как им хочется.

Когда приходит время и желание покоя, семьи, детей, они без особых проблем находят подходящий вариант. Сделать это им не сложно. Ведь мужика в большинстве случаев запросто можно привязать к себе постелью. Он ведь устроен примитивно, к хорошему привыкает быстро, жутко боится потерять такое чудо, как вот эта женщина в постели. Мужик ведь стыдится сказать, мол, я на тебе не женюсь, потому что у тебя не первый. Он ведь, дурачок, сразу начинает сравнивать и соглашаться, что она у него тоже не первая.

Надо отдать им должное. Жены из таких вот Ален получаются просто замечательные. Им уже не нужно так называемое гуляние, ибо они свое взяли, хотят покоя и хорошей семьи, строят и оберегают ее.