Девушка-юрист выдерживала любезный тон, однако теперь я уловила нотки раздражения. К ее неудовольствию, факты портили картину идиллической дружбы, нарисованную для нас. Только что она фактически призналась, что Ребекка, намеренно или нет, вычеркнула ее из своей жизни. Похоже, Луиза не больше меня знала о том, что происходило с ее подругой в последнее время. Ладно, обсудим те вещи, которые ей наверняка известны.

— Что вы увидели, когда вошли сюда?

— Ничего, — пробормотала Луиза после короткой заминки, как будто вопрос ее озадачил.

— Как выглядела квартира? Пожалуйста, расскажите подробно, где и как вы прибирались. — Я обвела рукой пространство вокруг. — Нам важно понять, что делала Ребекка перед тем, как последний раз вышла из дома. Но после того, как вы здесь похозяйничали, мы вряд ли можем об этом судить. Получается, вы одна знаете, в каком виде Ребекка оставила свою квартиру. Прошу вас, вспомните, что именно вы изменили.

— А, хорошо.

Она вкратце описала свои действия, показав мне спальню, в которой едва умещались двуспальная кровать и гардероб, и крошечную ванную — облицованный мрамором закуток, весь забитый косметикой, тесно расставленной на всех имеющихся поверхностях. Я ходила за девушкой, и мои надежды найти хоть какую-то зацепку таяли с каждой секундой. Постельное белье постирано, полы вычищены пылесосом, мебель протерта, ванная и кухня обработаны чистящими средствами. Везде, где мы могли бы отыскать что-то интересное, уже побывала Луиза.

— Здесь был беспорядок?

— Как обычно. Ребекка привыкла жить в хаосе.

— Человеку, от природы не склонному к аккуратности, трудно поддерживать чистоту, — буркнула я, немного задетая.

Обернувшись в тесном коридорчике, я нос к носу столкнулась с Сэмом и сделала быстрый разворот в обратную сторону, опять встав лицом к Луизе.

— Квартирка не самая просторная, — заметила я. — На мой взгляд, такую легко захламить. Ребекке она нравилась?

— Я не спрашивала об этом. Но она жила здесь уже больше года — значит, ее устраивали условия.

— Она жила здесь одна?

— Формально да. — Мне показалось, Луиза пытается увильнуть от прямого ответа — впервые за время нашего разговора. — Э… иногда Ребекка приводила сюда мужчин. Кто-то оставался на одну-две ночи, а кто-то и дольше. Но в основном она жила одна.

— Вы были знакомы с кем-нибудь из них?

Луиза покачала головой.

— Она не нашла человека, с которым хотела бы меня познакомить. Тем более что с Гилом мы так и не подружились.

— Значит, вы не знаете их имен и телефонов?

— Нет. Но вы ведь будете просматривать электронную почту и мобильный телефон Ребекки? Там наверняка есть их контакты. Насколько я понимаю, при расследовании убийства частная жизнь жертвы перестает быть неприкосновенной.

— Вы правы. — Я выверну наизнанку прошлое Ребекки Хауорт и вытряхну из него всю подноготную, лишь бы добраться до убийцы! Вдруг ощутив невыносимую усталость, я скрестила руки на груди и привалилась спиной к стене. Все, надо сосредоточиться! — Вы больше ничего не хотите нам сказать, Луиза? — спросила я через силу. — Может, вас что-то тревожит?

Я ожидала услышать «нет», но, к моему удивлению, девушка закусила губу.

— Да… есть кое-что. Но это, наверное, пустяки.

— Говорите, — приободрила я.

— Мне показалось… что вчера у Ребекки кто-то был и они вместе пили. В гостиной стояли два бокала, а на дне осталось невысохшее вино. Понимаете, детектив, Ребекка никогда не пила в одиночку, только с кем-нибудь за компанию.