Anne Dar. Поэма О…
Я очнулась в вздрогнувшем вагоне не помня, как решила спать и на каком зашла перроне… И время повернулось вспять.
Передо мной мужчина лет под тридцать достал посадочный билет из пиджака… И поняла – это уже не снится, и я проверила свой собственный карман, билет нашла и, не зевая, продолжила, как все, ждать строгого проводника. Причину остановки экстренной не зная, прилипла взглядом к пустырю возле окна.
Тот пассажир, что был напротив, вдруг ухмыльнулся и помял билет: “Вы знаете, а я ведь, вроде, на поездах не ездил за все тридцать лет. Всё самолёты, перелёты, взлёты и вера в то, что авиакрушений нет…”. К нам подошёл вдруг проводник и что то соседу проколов в билете, мне сказал: “Где Ваш билет?”.
Тот проводник был молод, точно школьник, и волосы, и кожа так белы, как будто он увидел призрака иль сам покойник, а глаза сизые – цвет пустоты, но отстранён, как будто бы военачальник, а губы – только линии и без крови… Взгляд врёт – это совсем не мальчик. Я отдала ему билет с словом: “Лови”.
Приняв билет он осмотрел его три раза, затем вернул ни слова не сказав. Когда ушёл в другой вагон, услышала от пассажира сзади: “Вот зараза! Весь мой билет в пять дырок искромсал! Теперь наверняка доеду, вот спасибо! Уж лучше бы ссадил через окно! Я в поезде этом не первый раз, но за какое диво пять дырок сразу – или за какое зло?”.
Закрыв глаза, я продолжаю ехать и чувствовать всем телом поездную дрожь раз снова тронулся, значит доехать нам всем сегодня суждено.
Я вышла на перроне зябком совсем одна, а остальные укатили вдаль, но вдруг увидела тень рядом мальчишка проводник платформу покидал, наверное, сошёл меня чуть раньше, наверное, живёт где то вблизи… Взяв саквояж, я зашагала дальше, стараясь сквозь туман уверенно идти.
Всё октябри. Они всегда в туманах, а к ноябрям и морось набежит. Все говорят: “Везунчики в тех странах, в которых солнце круглый год блестит!”. А я не верю. Я люблю туманы и осень под ногами как шуршит. И думается мне: “Кто любит лишь чужие страны, тот от себя в своей стране бежит”.
Спускаясь медленно в тоннель по грифельным ступеням, стараюсь думать только о тепле на берегу ждёт домик и в нём, без сомненья, найду спокойствие своей душе.
Я просыпаюсь медленно, со скрипом пружин кровати старой – за окном то ли прибой шумит водой со всхлипом, то ли вздыхает так сам древний дом.
Встаю – прохлада щиплет стопы умыв лицо к вещам бегу. О чём я думала однажды, чтобы арендовать эту нору?
Поев и хлеб горячий, и чай горький мне всё равно всё холодно. “Так печь топи!” шепчу себе и, встав, беру маршрут нелёгкий по берегу за вымытыми ветками пройти, но выйдя, замираю от сомнений: опять туман и тишину, и слепоту нагнал. Однако не хочу потом дрожать от сожалений кто отказался от огня, тот, знаете, не замерзал. |
