Будучи командиром «Доблестного», Рудаков участвовал в выводе из Карского моря ледоколов «Сталин» и «Северный ветер». Провел семь операций по поиску и уничтожению подводных лодок противника, семьдесят одну (!) конвойную операцию по проводке отечественных и союзных транспортов. Согласитесь, что это весьма неплохо для любого моряка!

А бывший «трус и шкурник» Рудаков продолжает свое стремительное восхождение по служебной лестнице. В августе 1945 года приказом наркома ВМФ капитан 3-го ранга Рудаков получает назначение старшим помощником на флагман Северного флота линейный корабль «Архангельск». Старпом линкора (а их в советском флоте тогда было всего три) — это уже заявка на крейсерский командирский мостик и прямая дорога к адмиральским погонам! В служебной характеристике отмечено, что «тов. Рудаков в сложной обстановке не теряется. Имеет хорошие морские качества, глазомер. В быстро меняющейся обстановке свободно ориентируется». Знающему запятнанное прошлое Рудакова понятно, что данной характеристикой старпом «Архангельска» отныне полностью реабилитирован как перед высшим руководством ВМФ, так и перед флотской общественностью. В том же месяце партийной комиссией Северного флота Рудаков был восстановлен в партии без прерывания партийного стажа.

К концу войны бывший помощник командира «Сокрушительного» имел на своей груди ордена Отечественной войны 1-й и 2-й степени, медаль «За боевые заслуги» и другие награды. Орден Красной Звезды ему, однако, возвращен не был.

Дальнейшая карьера Рудакова тоже весьма впечатляюща. После «Архангельска» следует новое повышение, и молодой капитан 2-го ранга принимает под свою команду крейсер «Мурманск» («Милуоки»). Когда крейсер, в соответствии с договоренностью, был возвращен американцам, Рудаков получает назначение на еще один бывший иностранный корабль. На этот раз это трофейный итальянский крейсер «Керчь» Черноморского флота. Надо признать, что командовать иностранными кораблями с незнакомой техникой и многочисленными особенностями механизмов и оружия — совсем не то, что командовать своими родными отечественными кораблями. Как видим, Рудаков был настоящим специалистом по эксплуатации капризных «иностранцев», если его перебрасывали с одного «иностранца» на другой.

Интересно, что если судить по личному делу, то первоначально Рудакова хотели назначить на итальянский линкор «Джулио Чезаре», вошедший в состав нашего флота под названием «Новороссийск». Судьба «Новороссийска», как мы знаем, была трагической. В октябре 1954 года линкор взорвался на внутреннем рейде Севастополя, унеся с собой на дно более шести сотен моряков. Можно только себе представить, что стало бы с бывшим «шкурником» Рудаковым, командуй он «Новороссийском» в тот момент. Ему бы припомнили все! Но Рудакову повезло — его назначили командиром крейсера. Впрочем, на Черноморском флоте отношение к «северному варягу» с подмоченной репутацией было очень настороженным.

В характеристиках Рудакова на Северном флоте начальники, как правило, упускали упоминание о «Сокрушительном». На Северном флоте все всем было и так ясно. Иное дело — флот Черноморский, не без иронии именуемый моряками всех других флотов королевским флотом. Там к чужакам всегда относились с настороженностью, а тем более к такому, как Рудаков! Именно поэтому командующий Черноморским флотом адмирал Басистый и ЧВС вице-адмирал Кулаков в служебной характеристике на Рудакова весьма основательно подстраховались (на всякий случай!). Характеристику на командира «Керчи» руководители Черноморского флота начали с подробного описания трусости Рудакова на «Сокрушительном». В заключении же написали: «…После этого (надо понимать, после „Сокрушительного“.