– В общем, да, в том числе и за этим, – сказал я. Я посмотрел на Анатолия. – Мне предложили стать мэром Рождественска.

– Мэром?! – От удивления Анатолий даже на секунду остановился. – Кто предложил?

– Я бы сейчас не хотел говорить кто. Но не мафия, а те, кто борются против нее.

– Против мафии тут никто не борется. – Анатолий замолчал, явно что-то обдумывая. – Я могу догадаться, кто тебе мог сделать такое предложение.

– Послушай, Анатолий, сейчас не это важно. Что делать мне?

– Понимаю. Это действительно сложный вопрос. Стать мэром и начать бороться с нашей мафии может только самоубийца.

– Кончать жить самоубийством мне пока не хочется. Да и церковь не одобряет.

Анатолий пристально посмотрел на меня.

– Мне кажется, ты уже принял решение.

– Ты полагаешь. Я этого еще не знаю.

– Не важно. Так было со мной. Я долго не верил в то, что уйду из милиции и стану священником. Я много размышлял об этом, но то, что я совершу такой поступок, мне казалось невероятным. Но когда я его все же совершил, то понял, что давно знал, что так поступлю. Только себе до определенной поры боялся в этом признаться. Нужно было время для созревание.

– Но у меня его нет.

– Когда же ты должен дать ответ?

– Завтра.

– Что ты хочешь от меня?

– Не знаю, но раз пришел к тебе, чего-то хочу.

Анатолий задумался.

– Пойдем, – сказал он вдруг решительно.

Я последовал за ним. Дорога привела нас в храм. Он был закрыт.

Анатолий достал ключ и отворил кованную железом дверь. Мы вошли вовнутрь и приблизились к алтарю. Его украшала огромная картина распятого Христа.

– Знаешь, Толя, мне недавно один человек сказал фразу, которая никак не выходит из моей головы. Он сказал, что погибают всегда лучшие.

– Так и есть. Он тоже был лучший, – проговорил Анатолий, не отрывая глаз от распятого Христа, – поэтому и погиб.

– Но он воскрес.

– Не знаю, не уверен, – вдруг тихо, едва слышно произнес Анатолий.

Я с изумлением посмотрел на него.

– Ты не веришь, что Христос воскрес. Но тогда как ты…

– Если бы он воскрес, допустил бы он в мире столько зла.

– Но в таком случае веришь ли ты в Бога?

– Я верю в Бога. Верить в Бога – это означает верить в то, что можно творить добро и бороться со злом, не творя зло. Я верю, что это возможно. Именно об этом Он все время говорил. Потому-то его и распяли. И Он благословляет тебя. А я буду с тобой.

Я почувствовал, как что-то запершило у меня в горле.

– Толя…

Он быстро взглянул на меня.

– Не надо слов. Иди, Владик, я должен побыть один.

Я кивнул головой и пошел к выходу. У двери я обернулся и увидел коленопреклоненную фигуру Анатолия. Несколько секунд я наблюдал за ней, затем вышел.

Глава десятая

На следующее утро я позвонил Вознесенскому и известил его, что согласен. Тот не выразил никаких эмоций по этому поводу и спокойно сказал, что пришлет машину. Через сорок минут я уже был у него.

На этот раз меня ждало не купание в теплом бассейне, а деловой разговор. Вознесенский был сдержан, он внимательно смотрел на меня, словно проверяя в тот ли проект он вкладывает капитал.

Он протянул мне целую кипу бумаг.

– Вот заявление в избирательную комиссию от вашего имени о желание принять участие в качестве кандидата на должность мэра.