— Изя, таки как же я рад тебя видеть, — пнув по жопе застрявшего в двери я вошел внутрь.

— Опять ты? Зачем приперся? Почему избил моих людей? — спросил он как ни в чем не бывало, спокойно откинувшись на спинку кресла.

— Изя ну какой же ты еврей? Картавь пожалуйста и говори: «Таки» а то весь колорит от общения с тобой теряется.

Измаил вопросительно уставился на меня, железная выдержка, хвалю.

— Зануда. Короче я пришел тебя уведомить, что поселение зооморфов принадлежит мне. И твоих громил я там видеть не хочу, так же ты не имеешь больше никакой доли с продажи фруктов и вина.

— А с чего ты взял что я так просто отпущу такой актив?

— Ну что-ж, давай объясню — Телекинезом ухватил его за ногу, Измаил не дрогнув повис в воздух вниз головой — думаю так понятнее будет. Если не одумаешься, то в следующий раз я не просто тебя подвешу в воздух, а со всего размаха шлёпну о землю. Да так, что зубы по всему твоему замечательному кафельному полу разлетятся. Капишь?

— Капишь. Но вопрос тот же. С чего мне бросать выгодный бизнес? Два деловых человека всегда смогут договориться, не так ли?

— Сделка? А это интересно. Слушаю. — Я отвел его немного вбок, а сам занял его кресло.

— Твои ребятки продавали фрукты за треть цены, которую выставлял я, сбывая их сырье. Ах, пардон, твоё сырье. А значит, что и зарабатывали вы ранее в три раза меньше. Я предлагаю поделить прибыль пополам. Пятьдесят процентов тебе, пятьдесят процентов мне — закончив фразу Измаил невольно потер руки.

— А ты не забыл про оплату времени трудящихся?

— Зооморфы несчастные люди, даже если ты им дашь деньги, они всё равно не знают, что с ними делать. Им достаточно того, что ты их кормишь. — он пожал плечами, словно это само собой разумеется.

— Им возможно, а я хочу, чтобы кроме еды они себе могли еще что-нибудь позволить.

— Алексей, я до сих пор не пойму, ты альтруист, или идиот? — лицо его никак не поменялось, и спрашивал он с полной серьезностью.

— Я тот, кто может тебя размазать об пол. И я до сих пор не понял зачем мне ты. Мы и сами можем сбывать фрукты просто задрав ценник.

— Удар об пол, конечно, весомый аргумент. Может быть, ты знаешь влиятельных людей? Умеешь с ними общаться? Знаешь, где сбывать, как хранить, транспортировать свой товар? Всё это я готов забрать на себя, если сойдемся в цене.

— Я дам тебе десять процентов. — помотал головой я.

— Таки я тебя умоляю! За жалкую десятку я даже со стула не встану! Сорок процентов. — Волей-неволей в его речи появился акцент. И это прекрасно, будто бы в этом богом забытом месте появился кусочек Одессы!

— Во! Душа еврея проснулась, когда разговор о деньгах пошел. Двадцать процентов!

— Чего только не сделаешь ради хорошей сделки. Тридцать процентов.

— Тридцать процентов и ты вернешь всё что забрал у зооморфов в тройном размере. — махнул я рукой. Так и быть. А то если продолжу торговаться, на девяносто соглашусь. Не понимаю, как он это делает.

— А ты мелочный. До сих пор не забыл те редкие сферы? — глаза Измаила сузились до двух полосок.

— Не мелочный, а предприимчивый. — поправил я его.

— Таки ты меня режешь без ножа, но куда деваться? Я согласен. — в его вздохе я почувствовал все страдания еврейского народа.

— Тогда по рукам.

Измаил протянул свою пятерню, и я хлёстко скрепил нашу договоренность рукопожатием. Так хлёстко, что его рубашка сползла вниз. Так как он по прежнему висел вниз головой.