|
Это был толстый коротконогий мужчина лет сорока с маленькими пустыми глазками. Майя им невероятно гордилась, а особенно гордилась собой, своей удачливостью, и бесконечно повторяла пошлые сентенции: «Каждый – сам кузнец своего счастья», «Всякий человек достоин той жизни, которой живет»… Ирине выслушивать это было скучно и смешно, и она постаралась как можно скорее уйти. У Майи, кажется, осталось глубокое убеждение, что Ирина ей ужасно завидует. С тех пор они не общались.
И вот теперь Майя звонила, и в ее голосе звучала непонятная обида. – Майя, – настороженно проговорила Ирина, – у тебя какое-то дело? Видишь ли, я работаю… – Ну конечно! – раздалось в ответ. – Я так и думала! Теперь ты знаменитость, и проблемы бедных родственников тебя не волнуют! – С каких это пор ты стала бедной родственницей? – удивилась Ирина. – Кажется, раньше ты была родственницей богатой! – Я не сомневалась, что ты не преминешь вытереть об меня ноги! – с пафосом воскликнула Майя. – Ты ведь прекрасно знаешь, что Михаил ушел от меня! – Откуда я могу это знать? – удивилась Ирина. – Да уж, конечно, знаешь! Знаешь и злорадствуешь! Майя была в своем репертуаре. Она не сомневалась, что у Ирины нет более важного занятия, чем следить за успехами и неудачами своей «дважды сводной сестры». – Уверяю тебя, я ничего не знала, – постаралась она уверить Майю, – сочувствую тебе, но не представляю, чем могу помочь… – Сочувствуешь? – насмешливо переспросила Майя. – Скажи лучше, что злорадствуешь! – Не меряй всех по себе… – А помочь… ты, разумеется, и пальцем ради меня не пошевельнешь! Ведь теперь ты всего добилась… я видела твои книжки… читала интервью в газетах… В ее интонации прозвучало явственное осуждение – мол, знаем мы истинную цену этих твоих успехов, но промолчим, как воспитанные люди! – Короче, что тебе нужно? – спросила Ирина, постепенно теряя терпение. – Ведь ты пишешь детективы… – начала Майя, – значит, у тебя много знакомых в милиции и прочих органах… – Нет у меня никаких знакомых в органах! – раздраженно перебила ее Ирина. – Нет, и никогда не было! – Ну конечно, – протянула «дважды сводная», – я была уверена, что ты не захочешь мне помогать! – Ты наконец можешь мне объяснить, что тебе нужно? – Понимаешь, – Майя понизила голос, – Михаил ушел и оставил меня совершенно нищей… Он буквально выставил меня на улицу… Ирина представила свою родственницу под проливным дождем, прикрывающуюся от холодных струй рваным черным зонтом, но почему-то не испытала никакого сочувствия. Более того, не очень-то поверила в эту жалостную картинку. Для этого она слишком хорошо знала Майю. – Что – тебе действительно негде жить? – осторожно поинтересовалась она. – Но ведь есть отцовская квартира… – Что? – удивленно переспросила Майя. – Неужели ты думаешь, что я могу жить в одной конуре с матерью? Насколько помнила Ирина, эта «конура» была трехкомнатная и довольно приличная. – Да нет, он, конечно, оставил мне жалкую четырехкомнатную квартирку на набережной Невы. Для него это такая мелочь, что об этом можно и не говорить, но средств он оставил мне так мало, что их едва хватит на оплату этой квартиры и на то, чтобы только-только не умереть с голоду. |
