Он перешел через дорогу и направился к ближайшей закусочной. Я крикнул вслед ему:

– Келли!

– Плевать мне на тебя! – крикнул он. – Выпью пива. На твои деньги. Я их заработал.

Металлическая дверца машины обожгла мне пальцы. Я тоже перешел дорогу и заглянул в окно закусочной, не звонит ли Келли по телефону. Он не звонил. Он сидел за стойкой и действительно пил пиво.

В закусочной было темно и прохладно. Я пошел по дороге, спрашивая себя, оповестит ли Келли полицию. Я лично в этом сомневался. Для него это означало бы большие сложности. Каждый час, который он терял, стоил ему денег.

В конце квартала я остановился и оглянулся. Келли как раз вышел из закусочной и направился к машине. Через несколько минут он проехал мимо, даже не бросив взгляд в мою сторону.

Мне было жарко в куртке. К тому же я обратил внимание, что все остальные мужчины были в рубашках. Я снял куртку, стало легче, но не намного. Кроме того, полиция искала человека в синем костюме из саржи, белой рубашке и зеленом галстуке. Я снял галстук и сунул его в карман. Револьвер был тяжелый и при ходьбе бил меня по бедру.

У ближайшей бензоколонки я зашел в туалет, желая избавиться от куртки и, по возможности, сохранить револьвер.

Сперва я попытался засунуть его за пояс, под рубашку, но он оказался большим и заметно торчал. Кроме того, я был весь мокрый от пота, и оружие скользило по телу.

Кто-то дернул дверь в туалет. Я крикнул:

– Минутку!

Расстегнув брюки, я пытался галстуком привязать револьвер к бедру, но он все равно был заметен. Потом выскользнул из рук и с грохотом упал на цементный пол.

– Что вы там застряли, черт бы вас побрал! – раздалось снаружи.

Тяжело дыша и изнемогая от пота, я сунул револьвер и галстук в карман куртки, скатал ее и сунул в полупустую бочку для отходов. Ее не должны скоро опорожнять.

Очутившись снова на улице, я теперь боялся только своих рыжих волос. Кварталом дальше находился спортивный магазинчик, где я купил за полдоллара рыбацкую шапочку – одну из тех, что надеты на каждом втором туристе. Хотя я был похож в ней на идиота, но она скрывала мои рыжие волосы и, кроме того, навела меня на умную мысль.

В следующем магазине я приобрел за двадцать долларов зеленую габардиновую рубашку и за тридцать пять долларов светло-коричневые брюки. Еще отдал пять долларов за пару ботинок на толстой резиновой подошве, а в аптеке купил за доллар темные очки. Теперь у меня оставалось двадцать три доллара и пятьдесят центов. Но денежный вопрос был не самым важным. Если я не доберусь до Форта-Майерс, мне все равно не будут нужны деньги. А если доберусь, то Скип или Гарвей мне поверят и доставят в Гавану.

В туалете одной закусочной я надел новые брюки, рубашку и ботинки, а старые вещи запихал в мешочек, в котором была упакована новая рубашка. Новая одежда стоила своих денег. Правда, у меня по-прежнему оставались рыжие волосы, сто восемьдесят сантиметров и девяносто килограммов веса, но в остальном я был больше похож на туриста с севера, чем на рыбака из Флориды.

За стойкой я заказал пиво и прислушался к разговору посетителей. Двое мужчин справа говорили о боксе, а парень слева дискутировал с барменом о политике. Я прислушивался, наверное, минут десять, но ни разу не услышал имени Уайта или Цо Пальмиры. Это меня немного подбодрило. Я представлял интерес лишь для себя и полиции, а для всех других оставался лишь заметкой в утренней газете.

На жаркой улице я купил дневной выпуск газеты. Потом перешел дорогу и в пустынном месте выбросил свой мешочек с одеждой.