В пять минут двенадцатого зазвонил телефон.

Он неохотно взял трубку, решительно отказался от очередного интервью и дал отбой.

В одиннадцать двадцать пять телефон зазвонил снова.

Страховой агент, с которым Ассоциация торговцев подписала годовой полис на “мустанга” от имени Чейза, хотел узнать, достаточна ли сумма страховки и не хочет ли Чейз повысить ее до номинала. Он расстроился, когда Чейз сказал, что сумма вполне достаточна.

В одиннадцать пятьдесят раздался очередной телефонный звонок. Когда Чейз взял трубку, послышался голос убийцы:

— Алло, ну как провел утро?

— Чего тебе надо? — спросил Чейз.

— Видел газеты? — Он говорил хриплым, громким шепотом.

— Одну из них.

— Замечательная обертка для твоего героизма, поток слащавой прозы, а?

— Не люблю рекламы, — сказал Чейз, надеясь снискать благосклонность этого типа, хотя прекрасно понимал, что им следует поменяться ролями.

— Ну нет, это ты только пижонишь, а самому нравится.

— Чего тебе надо? — повторил Чейз.

— Сказать, чтобы в шесть вечера ты был у телефона. Я провел все утро, исследуя твою биографию, собираюсь заняться тем же самым и днем. В шесть я сообщу тебе о том, что нашел.

Чейз спросил:

— Для чего тебе это?

— Я же не могу вынести тебе приговор, пока не узнаю, какие преступления ты совершил. — Непрерывное сипение протестующих голосовых связок прозвучало почти весело. Чейз уже и раньше замечал эту интонацию. Убийца продолжал:

— Видишь ли, я не наугад выбрал греховодников, которых наказал на Канакауэе.

— Нет?

— Нет, прежде я исследовал ситуацию. — Человек хихикнул, в результате чего его поврежденная глотка спровоцировала приступ кашля, будто у заядлого курильщика.

Снова овладев своим голосом, он сказал:

— Я ездил туда каждый вечер в течение двух недель и переписывал номера машин, а потом сопоставил их.

— Зачем? — спросил Чейз.

— Да чтобы найти самых закоренелых греховодников, которые встречаются чаще других, — ответил незнакомец. — В нашем штате за два доллара в дорожной инспекции вам сообщат фамилию владельца, стоит только назвать номер машины. Вот так я и установил личность мальчишки, и мне уже ничего не стоило узнать имя его партнерши. Она, кстати, третья девица, с которой он встречается, и не одну ее он развлекал на Канакауэе, хотя она-то, поди, думала, что у него нет других подружек. У нее тоже были связи на стороне. Я дважды следил за ней, когда она выезжала с другими парнями, и один раз отдалась своему дружку.

— Откуда ты все это знаешь? — поинтересовался Чейз.

— Послушай-ка, — вспылил незнакомец, — никогда не спрашивай меня о моих методах. — От злости он снова закашлялся и, отдышавшись, продолжил:

— Они оба дрянь — что парень, что девка — и заслуживали именно той кары, какую я им назначил, если бы ты не спас ее.

Чейз молча ждал.

— Понимаешь, я должен изучить твою подноготную так же тщательно, как и у этих двоих. Иначе я никогда не буду уверен, заслужил ли ты смертный приговор, или я убил тебя из мести за то, что ты помешал осуществить мой план. Короче говоря, я не убиваю людей. Я казню тех, кто заслуживает казни.

— Я не хочу, чтобы ты сюда звонил, — сказал Чейз.

— Попробуй останови меня.

— Я поставлю жучки на линию.

— Это меня не остановит. — Голос незнакомца снова зазвучал весело. — Я стану звонить из разных будок в городе и говорить так кратко, что меня не выследят, — только и всего.

— А если я не буду подходить к телефону? — спросил Чейз.

— Будешь.

— Почему ты так уверен?

— Да просто ты захочешь знать, что я о тебе выяснил, и еще — когда именно я вынесу тебе приговор и когда ты умрешь.