|
Умеешь птиц потрошить? — Нет. — Ничего, наука несложная. Сперва ощиплешь перья, потом вскроешь брюхо, все вытащишь и промоешь тушку в воде. Поняла, или слишком сложно? — Попробую, — неуверенно произнесла девушка. — Я тебе дам попробую! Привыкай к первобытным условиям. И смотри, там, в основании шеи у птицы набитый зоб, его тоже надо будет вытащить. Снимай рюкзак, троглодитка. — От питекантропа слышу! — фыркнула Аня. Захватив её поклажу, Олег отнёс вещи к зарослям кустарника, выбрал там удобную полянку. Посмотрев на чистое небо, пришёл к выводу, что палатку ставить не стоит, дождя не предвиделось, а кровососущие насекомые здесь не досаждали. С помощью своего огромного ножа он быстро приготовил несколько охапок веток и травы, застелил походную постель. После этого побродил по опушке, насобирал кучу хвороста и приличных дров, по его расчётам этого им хватит надолго. Пожалев свою спутницу, вернулся к ней, та все ещё мучалась с фазаном. Подняв на Олега позеленевшее лицо, она жалобно спросила: — Где здесь этот зоб? Покачав головой, Олег забрал у неё птицу, осмотрел тушку, скорбно вздохнул: — Бедняга, страшно подумать, что за звери сотворили с тобой такой ужас. — Я же никогда этого ещё не делала! — воскликнула Аня. — Не пытайся оправдать свой чудовищный садизм. Как может за столь ангельской внешностью скрываться такое чудовище? Я первый раз вижу, чтобы птицу потрошили со всех сторон сразу. И зачем ты оставила голову на месте? — А что с ней делать, резать, что ли? — Аня, мне почему то слабо верится, что ты когда либо встречала в тарелке супа куриную голову, да ещё и неощипанную. Как ты думаешь, им их отрезают, или они так и рождаются, будто блондинки? — Ты зануда! — констатировала девушка. — Зато не такой садист, как ты. — Не знаю, — фыркнула девушка, — птицу убил ты, я издевалась уже над трупом. По всему выходит — садист это ты. — Ну раз так, наточу ка я свой нож поострее, у нас впереди долгая ночь. — Вот так узнаешь правду о людях! Олег отбросил в воду вытащенный зоб, на него тут же накинулись несколько рыбин. Показав на них рукой, он воскликнул: — Ты гляди что творится! — Я уже видела, они эти мерзкие кишки прямо из рук выхватывали. — Это хорошо, без еды мы возле этой речки не останемся. Фазан, порезанный на куски, оказался в котелке над костром. Птица оказалась нестарой, сварилась довольно быстро. За это время путники успели по очереди помыться. Вода была холодная, но деваться некуда. Олег с наслаждением оттёр тело крупным песком и пучками травы, предполагая, что это надолго станет единственными средствами гигиены. Неизвестно, увидят ли они когда нибудь мыло. Поставив котелок в приготовленное углубление, Олег спросил: — Миски доставать, или так похлебаем? — Я готова даже без ложки, не то что без миски. Больно есть охота! — Ложек у нас целых семь штук, так что присаживайся и шевели веслом, а то мне больше достанется. Аню не пришлось уговаривать. Похлёбка была без соли, но они закусывали её кусочками вяленой рыбы, она же заменяла хлеб, если так можно выразиться. — Надо было вермишели добавить, — заявила девушка. — Хорошо бы, но лучше её поберечь. Кто знает, что с нами дальше будет? Она лёгкая, много места не занимает, хоть какой то запас на чёрный день. — Верно, я как то об этом не подумала. — Что с тебя взять — горожанка, да ещё и блондинка. — Ты тоже не слишком похож на деревенского жителя. — Твоя правда, корову доить не пробовал. Просто я в таких диких условиях провёл немало времени. — Любитель туризма? — Нет, работа такая. |
