– Только вы можете войти не сразу вслед за мной? – шепнула она. – А то муж…

– Ни слова больше! Я войду позже и через другую дверь.

Так у них появился общий секрет.

От этой встречи осталось странное ощущение, что чудо возможно.

Вернулись полудетские мечты о любви и о подвигах, которые она считала умершими и похороненными на дне памяти.

А тут еще наступила весна, которую Лариса никогда не любила, а сейчас вдруг отдалась жажде обновления, которую это время года приносит с собой.

В начале апреля они получили приглашение на юбилей секретаря парторганизации. Никита сказал, что будет не только руководство НПО, но и важные люди из горкома, поэтому выглядеть и вести себя в ресторане надо с большим достоинством и по возможности очаровать жен.

Чтобы выглядеть настоящей номенклатурной супругой, пришлось бежать к Галине Адамовне за монументальным начесом и влезать в жуткое бархатное платье с кружевами, которое Никита в недобрый час привез ей из Венгрии.

Никита настоял, чтобы она надела тяжелую золотую цепочку и серьги с бриллиантами, так что Лариса почувствовала себя не просто классической парт-тетей, а вообще какой-то мумией.

В ресторане она сидела с приклеенной улыбкой, поднимала бокал, но только делала вид, что пьет, и изо всех сил старалась не смотреть на другой конец длинного стола, где был тот угловатый темный человек.

Почему-то было грустно, что он видит ее такой бабской бабой.

Когда все поздравили юбиляра, в соседнем зале начались танцы. Никиту быстро выдернула из-за стола подвыпившая исполкомовская дама, а Ларису никто не пригласил. Идти отплясывать без кавалера, встав в кружок вместе с другими женщинами, ей не хотелось, хотя поставили Челентано, песню «Сапожки и меховая шапка», которая очень нравилась ей, и дома она прыгала под нее с огромным удовольствием. «У тебя музыкальные пристрастия как у пэтэушницы, – ворчал муж, – ты вообще в курсе, что реакция на ритм – отличительная черта дебилов?» Лариса расстраивалась, что она немножечко дебил, но нога все равно начинала отбивать такт.

Зазвучал оркестр Поля Мориа, «Индейское лето», и темный человек подошел, склонился к ней и пригласил танцевать. Лариса пошла.

В танцевальном зале был приглушен свет, но у нее и так перед глазами все плыло от волнения.

Рука человека мягко легла ей на талию, и вдруг Лариса отчетливо поняла смысл выражения: «она затрепетала». И подумала о себе, как о чужой: «она затрепетала».

Вообще она чувствовала себя как в невесомости или на американских горках и была будто пьяная, но тело странным образом улавливало все движения темного человека и реагировало на них.

Она надеялась, что на следующий танец он пригласит кого-нибудь другого и наваждение пройдет.

Началась какая-то быстрая композиция, и танцующих сразу прибавилось. Неизвестный повел ее к выходу, оберегая от нечаянных столкновений. Лариса немножко очнулась и поискала глазами мужа. Исполкомовская дама плотно висела на нем, так что со стороны они казались боксерами, сошедшимися в клинче.

В зале стало душно, поплыл легкий запах винных паров и человеческого пота, а лица вдруг показались Ларисе бессмысленными и распаренными.

Кавалер предложил ей выйти покурить.

– Я бы с удовольствием, только номерок у мужа.