— Да, очень забавная. Но, боюсь, у меня начинается приступ кашля, — сказала Мэри.

Она хотела как можно скорей уйти из театра, хоть ее и страшила мысль о том, что принесет вечер.

— По-моему, мне лучше уйти.

Несмотря на возражения Мэри, муж подруги проводил ее до выхода, знаком подозвал экипаж и велел вознице отвезти даму в отель. Входя в двери, она увидела, что в мужской гостиной сидит Роберт. Он устроился перед камином с бокалом бренди в руках.

— Добрый вечер, леди Элджин.

Швейцар поклонился ей, когда она проходила просторный вестибюль, и Роберт тут же поднял глаза. Казалось, все его чувства невероятно обострились сейчас, как, бывает, обостряются они у ловчего сокола во время охоты. Глаза их встретились, но Мэри поспешила отвернуться.

— Добрый вечер, — бросила она швейцару и поспешила к лестнице.

Она надеялась, Роберт выждет некоторое время, чтобы не нарушать приличий, но уже через десять минут раздался тихий стук в дверь. Она отворила, и в номер вошел Роберт.

— Я здесь для того, чтоб выразить свои самые глубокие чувства по отношению к вам. Нет смысла таиться, я решил быть предельно откровенным. Сядьте, пожалуйста.

— Должна напомнить, что вы находитесь у меня, и только я могу предложить вам присесть, но никак не наоборот. И я отнюдь не уверена в своем желании сделать это, поскольку, признаться, устала от мужчин, навязывающих мне свою волю. Своей персоной распоряжаюсь я сама и сама решаю, намерена я или нет выслушать то, что вы хотите мне сказать.

Он перевел дух и глубоко вздохнул.

— Вы совершенно правы, Мэри, и я приношу свои искренние извинения. Могу ли я присесть? Позволите ли вы мне говорить с вами откровенно, Мэри?

— Не вижу, как могла бы остановить вас в этом. Полагаю, вам лучше сделать то, на что вы уже решились. Ваше решение кажется непреклонным, даже если оно приведет вас на путь, пагубный для нас обоих.

— Хорошо. У меня нет ни намерения, ни времени становиться на такой путь. Вот что я хотел бы сказать. Я люблю вас и хотел бы провести свою жизнь, доказывая правдивость этих слов. Я дам вам все, что не дал ваш муж. И ничего не попрошу у вас. Мне не нужны ваши деньги. Мне не нужны дети от вас. Мне не нужно ничего, кроме возможности видеть вас каждый день, идти рядом с вами по дороге жизни.

Он продолжал говорить, расхваливая ее замечательные качества и описывая чувства, охватившие его со дня их первой встречи в Париже. Она не мешала Роберту говорить, а когда он замолк, сказала:

— Ваша речь была прекрасна, сэр. Вижу, что парламентские заседания развили ваше и без того незаурядное красноречие. Но ваши мечты о нашей совместной жизни несбыточны, вашим фантазиям противоречат неприкрашенные факты реальности.

Холодностью Мэри стремилась подавить волнение, вызванное страстью его слов.

— Моя мать считает, что я лишь одна из вереницы замужних женщин, которых вы хотели бы покорить.

— Это несправедливо, Мэри. Думаю, я доказал свою преданность вам.

Роберт выглядел искренно обиженным. Его глаза, искавшие ее взгляда, просили верить в истинность его любви.

— Когда я выходила за Элджина, я не сомневалась, что он без ума от меня. Но время показало, что он был без ума от тех возможностей, которые наш брак мог ему предоставить. Может быть, и у вас есть цели, в которых вы не сознаетесь? Я больше не та глупенькая девушка, которой была когда-то. И, откровенно говоря, я не позволю себе стать одной из ваших жертв.

— Если вы говорите о времени, Мэри, то я готов предоставить его вам сколько угодно. Я лишь прошу позволить мне навещать вас. Я не могу жить, не видя вас.

— Вы слишком все драматизируете, сэр. Не думаю, что вам так уж жизненно важна моя взаимность.