Стоя на мостике авианосца «Адмирал Кузнецов», нынешнего флагмана Черноморского флота, я обозреваю подчиненный мне флот и вспоминаю состоявшееся несколько дней назад совещание в Кремле, которое должно было расставить в предстоящих операциях все точки и запятые. Менять что-то по крупному теперь поздно: флоты, корпуса ОСНАЗ и общевойсковые армии уже передислоцированы в исходные районы сосредоточения, и теперь, сидя на запасах топлива и боеприпасов, накопленных за время оперативной паузы, ожидают приказа на начало наступления.

– Товарищ Ларионов, – сказал тогда Сталин, прощаясь после совещания, – вам оказана высокая честь – открыть кампанию тысяча девятьсот сорок третьего года… Ваш удар по фашистской Италии должен выбить у Гитлера еще одного союзника и еще на один шаг приблизить нашу окончательную победу в грядущей войне…

Немного помолчав, Верховный негромко добавил:

– Есть мнение, что на этот раз нам нужна настоящая Победа. Не такая, какая была в вашем мире – неполная и создавшая предпосылки к дальнейшему поражению Советского Союза в так называемой Холодной войне – а такая, после которой мы сможем на равных противостоять всему капиталистическому миру. Мы должны не только победить Гитлера, но и выиграть Вторую Мировую войну – чтобы обеими ногами твердо встать на Евразийском континенте от Британии до Японии… Мы помним все, что случилось в вашем мире, и не хотим повторения той истории. Интересно, что скажут господа капиталисты, если им придется соревноваться с нами в условиях, когда экономические потенциалы социалистической и капиталистической систем будут равны, а военная опасность для Советского Союза резко снизится? Впрочем, товарищ Ларионов, вы и сами все это прекрасно понимаете, поэтому мы на вас рассчитываем и верим, что вы сделаете все возможное и даже невозможное для того, чтобы операция «Ушаков» завершилась успехом. Имейте в виду, что вас в Италии ждут и надеются на скорейший приход Красной Армии, поскольку основной массе закоренелых католиков-итальянцев совсем не нравится мысль о том, что они, возможно, даже против своей воли, вдруг так или иначе стали прислужниками сеньора Сатаны. Те, кто раньше нам мешал, теперь будут нам помогать, ведь Гитлер с его сатанизмом пугает католическое духовенство намного сильнее, чем коммунисты. Да и в самом деле, не такие уж мы и страшные…

Чего-то подобного я ожидал еще с осени, когда узнал о разработке плана операции «Нахимов». Было очевидно, что Черноморские проливы товарищ Сталин брал не только с целью превращения Черного моря во внутреннее советское озеро, где никогда не смогут появиться боевые корабли иностранных флотов, но и для того, чтобы открыть выход нашему собственному Черноморскому флоту на оперативный простор Средиземного моря. После захвата Датских проливов такую же свободу действий в Северном море уже имеет Краснознаменный Балтийский флот, получивший возможность совместных действий с лояльными королю Георгу кораблями британского Хоум-флита. Сводная эскадра адмирала Тови, бежавшая после профашистского переворота из базы Скапа-флоу, в настоящий момент, совместно с героическим Северным флотом адмирала Головко, базируется на норвежский порт Берген.

В нашей истории советские флоты из Балтики и Черного моря не выходили и в боевых действиях были когда подсобными рабочими, а когда и простыми статистами, исполняющими роли без слов. Воевали подводные лодки, торпедные катера, морская авиация и морская пехота, а линкоры и крейсера скучали в базах, ибо каждый их боевой поход оборачивался тяжелейшими повреждениями. Это бездействие и стало причиной послевоенного разочарования Верховного в военно-морском флоте как в роде войск.