Много людей… Столпотворение… Что-то у меня внутри звякнуло. Уже второй раз, а в первый вовсе не касалось никакой замаскированной тетки, тетка вылезла сама и заглушила воспоминание. Чтоб мне раньше вспомнить!

— Ну и идиотка же я! — Мое заявление прозвучало так громко, что все обернулись, прервавшись на полуслове. Я вскочила было со стула и тут же плюхнулась назад. — Двойная идиотка, в квадрате, — добавила я для тех, кто еще не понял.

Никто не возражал, надеюсь, из вежливости, но причины столь неожиданной самокритики всех интересовали. Я охотно объяснила — мне не жалко, следствию, правда, это ничуть не помогло.

Дело о похищении многолетней давности, в которое я в некотором роде была замешана, помнилось весьма туманно. Много людей, столпотворение и торговая точка смутно маячили где-то на самом дне памяти. А на дно были запиханы по ненадобности, так как я все подробно записала сразу же после события, так, на всякий пожарный. Записала и успокоилась, нечего память перегружать. Компьютеров тогда не было, я печатала на электрической пишущей машинке, на плохой бумаге, может, даже на оборотках. Потом засунула эти листы куда-то, потом был переезд, и где они сейчас находятся — бог весть.

Рассказав все это, я проявила твердость и наотрез отказалась немедленно приступить к поискам своих записей. Завтра найду. Весьма вероятно, что это пойдет на пользу следствию, очень даже может быть. Но только завтра!

— Уже и так завтра, — подсказала Мартуся и простонала: — Боже правый, а мне утром ехать в Краков! И я все пропущу!

Она и не предполагала, что ее ждет в Кракове.

К вящему своему удивлению, записи я обнаружила на следующее утро практически сразу и тут же все вспомнила: как вчера это было.

Двенадцать лет назад позвонил мне некий Ромек Навольский, с которым я училась в средней школе.

— Ну, я тебя и обыскался! — воскликнул он с облегчением. — Пока хорошенько не пораскинул мозгами… Это Ромек Навольский, может, помнишь такого?

Еще бы не помнить?! С ума сойти!

— Да ты вроде в ранней молодости не страдал тугодумием. Сколько лет! Как я рада тебя слышать!

— Не уверен, что я тебя сильно порадую, и вообще, заранее извиняюсь, но мы можем встретиться?

— С превеликим удовольствием! Какие будут предложения?

Ромек, похоже, чувствовал себя неловко.

— Знаешь, все не так просто, погоди-ка, давай где-нибудь в городе, ну, в определенном месте…

— Где и когда? — осторожно поинтересовалась я. — Я чувствую, ты что-то не договариваешь. Или я ошибаюсь?

Три секунды тишины.

— Ну, ты гляди, сразу фишку рубишь, а я не собирался вот так — с места в карьер, думал начать осторожно и дипломатично, да что уж там! Проблема у меня.

— Ну, не тяни, плюнь на дипломатию, мне уже интересно.

Снова три секунды.

— По моим сведениям, у тебя ненормированный рабочий день. А я тут немного замотался, да и потом цейтнот… Давай рядом с моим домом… «Мозаика» на Пулавской, сразу за…

Я не дала ему закончить:

— Знакомое заведение. Когда?

— Это ж надо, столько лет, столько зим, а ты совсем не изменилась. — Теперь Ромеку потребовались только две секунды. — Лучше прямо сейчас. А я тебе никак не…

Я взглянула на часы.

— Никак. Буду там… Подожди, дай прикинуть… Через десять минут, раз уж так горит.

— Горит. Через десять минут в «Мозаике». Ничего если я без цветов?

— Окстись…

Спустя одиннадцать минут я входила в «Мозаику».

Ромека легко было узнать даже через сорок лет.