|
Весьма возможно, что он старается выглядеть так, чтобы заслужить доверие своих жертв. Женщина или мужчина, но он входит в контакт со своими жертвами, представляясь человеком, достойным доверия. Вот почему на него никто не обращает внимания. Умно, очень умно. Я бы хотел быть в курсе вашего расследования, детектив Дунбар. Это очень интересный случай. На его лице просто написано было: «авторские права, гонорар и национальная известность». Для него все это было клиническим случаем, вопросом теории, и я видела, что он наслаждается упражнениями ума. Но именно мне предстояло найти оборотня, который так мастерски меняет свое обличье от одного похищения к другому. Вернувшись к своему столу, я вытащила фотографии жертв и отсканировала их, раскладывая в хронологическом порядке. Теперь я не только смогу показать Фреду сходство во внешности, но и попытаюсь установить промежутки между похищениями. Убила двух зайцев одним ударом. Но к тому времени, когда я закончила, один из убитых зайцев восстал из мертвых, замахал лапами и принялся кидать в меня камни. Промежутки между исчезновениями были долгими и нерегулярными – вовсе не две недели или месяц, как предполагал Док, а по нескольку месяцев с непредсказуемо длительными затишьями, самое короткое продолжалось восемь недель. Мне не удалось найти никаких закономерностей. Нужно видеть то, что есть, а не то, что хочется увидеть. Эрролу Эркиннену легко говорить. Я взяла Спенса и Эскобара под руки и подвела их к своему столу. – Посмотрите, пожалуйста, – умоляюще сказала я. – И что мы должны увидеть? – осведомился Спенс. – Ничего. Просто скажите, что вы видите. – Я вижу много дат. Наверное, ты ищешь закономерность. – Ну да. – К сожалению, Лени, ее здесь нет. Увидев отчаяние на моем лице, Эскобар заметил: – Вполне возможно, что нам известно не обо всех похищениях. Или преступник работает не только на нашей территории. Например, он находит жертвы на другом побережье или где-нибудь еще. Я спросила у себя, как мне удалось за одни сутки перейти от матери с синдромом Мюнхгаузена к серийному похитителю, работающему на двух разных побережьях. Хороший вопрос, ответ на который я так и не нашла. Фред шагал через общий зал. Он мог подождать до завтра, но я уже подготовила фотографии. Я подскочила к нему, когда он проходил мимо. – Я подготовила снимки, – сказала я, перекрывая звонки нескольких телефонов. Он не слишком обрадовался, но не стал возражать; наверное, ему показалось, что я могу в любой момент расплакаться. – Ладно, давай посмотрим, – со вздохом сказал он. Взяв подборку фотографий, я последовала за ним в его кабинет. Я села в одно из кресел, а он с отвращением просмотрел стопку бумаг, скопившуюся на столе, по каждой ему следовало сделать телефонный звонок. Несколько мгновений Фред молча разглядывал фотографии. – Да, я понимаю, что ты имела в виду, – задумчиво проговорил он.– Кажется, будто у всех одна мать. – Что теперь? Он ответил не сразу. – Я должен подумать, – наконец сказал он. – Фред, мне бы не помешала помощь. Он опять немного помолчал, напряженно размышляя. – Если это один человек, а ребенок похищен только что, значит, у нас есть некоторое время до следующего раза. Сохраняй терпение и продолжай расследование. – Что ж, следующему родителю, потерявшему ребенка, я так и скажу. – Именно. Разговор закончен. Я выскользнула из кабинета с намерением вонзить клыки в первую попавшуюся жертву. |
