Камерон был сбит с толку, поэтому смог лишь повторить свое обещание:

– Я вернусь к тебе.

– Неужели ты не понимаешь? Если ты откажешься от того, что подсказывает тебе твое сердце, я потеряю тебя – настоящего. Камерон, которого я люблю, не смог бы бросить меня или покинуть своего короля.

Столь безошибочное понимание его сути смирило его.

– Джиллиан, риск слишком велик. К тому же он может оказаться напрасным. Не так много шансов, что Карл Стюарт пойдет в этом направлении.

– А если все-таки пойдет? Ты веришь, что те люди в лесу смогут благополучно провести его к морю?

– Надежда есть, но очень слабая, – признался Камерон.

– Ты смог бы это сделать. Мы смогли бы это сделать. Вместе.

Он обнял ее и сжал как мог крепко, чтобы только не раздавить. Джиллиан верит в него.

– Я провожу тебя домой, а потом вернусь в лагерь и посмотрю, до чего они там договорились. Если им удалось разработать удачный план, то я не буду вмешиваться.

– А если они в своем плане будут рассчитывать на меня? – спросила Джиллиан.

– Я помогу им найти другой выход.

– И ты смог бы спокойно жить, зная, что король приходил сюда, нуждался в тебе, а ты ради моей безопасности отказался от плана, который мог спасти его?

– Это была бы не твоя вина, а моя, но мне легче жить с чувством вины, чем потерять тебя.

– Значит, мы не должны допустить провала!

Глава 16

Камерон отвез Джиллиан домой, убедился, что она благополучно добралась до своей комнаты, и, хотя ему совсем этого не хотелось, оставил ее одну в постели, а сам пошел позаботиться о лошади и объяснить сбитому с толку Мартину, что передумал уходить от Боуэнов.

Потом он направился через поле, лежащее позади дома. Туман сгущался, когда Камерон, зайдя глубоко в лес, пробрался к лагерю окольными путями. Он думал, что встретит своих людей на дальних подступах к лагерю и, как они договорились с Джиллиан, собирался умолчать о том, что намерен по-прежнему помогать делу роялистов. Если повезет, Баско разработает новый план, и Джиллиан будет вне опасности.

Хотя Камерон не встретил ни одного солдата Кромвеля, он не мог подавить беспокойство, не встретив также ни одного часового, охраняющего роялистов. Подобравшись к самому лагерю и обойдя его кругом, он не увидел ни единого караула.

В конце концов, Камерон отбросил все попытки идти скрытно и быстро зашагал к лагерю, разозленный тем, что дисциплина настолько ослабла всего за один день командования Баско.

В нарушение всех приказов, которые он отдавал, в лагере ярко горел костер. Кучка людей собралась вокруг мерцающего огня, больше заботясь о том, чтобы согреться, чем о том, чтобы оградить себя от прочесывающих округу солдат республиканской армии.

Никто даже не заметил Камерона, пока он не швырнул ногой в костер комок земли. Он бы и вовсе погасил пламя, если бы не остановился в изумлении, узнав недовольно глянувшего на него человека. Квинт. Тот, кого Харрингтон посылал предупредить короля об изменениях в плане.

– Что случилось, Квинт? Ты не нашел короля и вернулся?

Прежде чем Квинт успел ответить, из-за спины Камерона послышался насмешливый голос:

– Глянь-ка, не тот ли это милорд, который привык командовать нашим отрядом?

Камерон напрягся: даже воздух казался тяжелым от ненависти, которую источал Баско. Квинт встал.

– Я отправился искать короля, как приказал лорд Харрингтон, но дошел только до лагеря Западного союза в Хамблдоне, когда туда, шатаясь, пришел гонец: его послал король сообщить нам, что он вышел из Трента и направляется сюда.