Проснулся после девяти в полной уверенности, что он не в состоянии ехать в комиссариат и заниматься повседневной работой. Надо было предупредить Мими.

– Алло! Слушаю вас! Кто имеет честь говорить?

– Это Монтальбано, Катаре.

– Собственной персоной?

– Собственной. Соедини меня с доктором Ауджелло.

– Алло, Сальво, ты где?

– Дома. Слушай, Мими, я не могу сегодня приехать.

– Нездоровится?

– Да. И до завтра лучше не станет. Мне нужен отпуск дней на четыре‑пять. Можешь меня подменить?

– Конечно.

– Спасибо.

– Подожди, не клади трубку.

– Что еще?

– Я волнуюсь, Сальво. Вот уже два дня ты какой‑то чудной. Что случилось?

– Мне надо отдохнуть. Вот и все.

– Куда поедешь?

– Пока не знаю. Я тебе потом перезвоню.

На самом деле он отлично знал, куда ехать. Чемоданы были собраны за пять минут, больше времени ушло на выбор книг в дорогу. Он оставил на столе записку, в которой крупными буквами сообщил Аделине, что вернется через недельку. В ресторанчике в Мазаре его встретили как родного.

– В прошлый раз мне показалось, что вы сдаете комнаты.

– Да, у нас их пять наверху. Но нынче не сезон, синьор, занята только одна.

Его проводили в просторную, светлую комнату с видом на море.

Он тут же растянулся на кровати. В голове не осталось ни единой мысли, грудь наполнилась счастливой печалью. Он чувствовал, как медленно уплывает в «страну деревенского сна», когда в дверь постучали.

– Войдите, открыто.

На пороге появился повар. Это был тучный высокий человек лет сорока, кареглазый и смуглый.

– Чем же вы заняты? Почему не спускаетесь? Я только узнал, что вы приехали, приготовил вам такое…

Что именно приготовил повар, Монтальбано уже не услышал, потому что сладостные звуки райской музыки затопили его слух.

Целый час он наблюдал, как к берегу медленно приближается лодка. Гребец энергично и размеренно работал веслами. Лодку, видимо, заметил и хозяин трактира, Монтальбано услышал его крик:

– Луичи, кавальер возвращается!

Комиссар увидел, как Луичино, семнадцатилетний сын хозяина, вошел в воду и вытащил лодку на песок, чтобы гребец не замочил ноги. Кавальер, чьего имени Монтальбано еще не знал, был одет с иголочки, даже при галстуке. На голове у него была белая панама с классической черной лентой.

– Поймали что‑нибудь, кавальер? – спросил у него хозяин.

– Какая тут рыбалка!

Это был худощавый нервный мужчина лет шестидесяти. Чуть позже Монтальбано услышал, как он чертыхается в соседней комнате.

– Сюда, пожалуйста, – сказал хозяин, едва увидев спускающегося к ужину Монтальбано, и проводил его в комнатушку, где помещалось только два столика. Комиссар был ему благодарен, потому что в общем зале раздавались громкие голоса и смех собравшейся там шумной компании.

– Я накрыл на двоих, – продолжал хозяин. – Вы не будете против, если кавальер Пинтакуда отужинает с вами?

Вообще‑то он был против, опасаясь, что придется говорить за едой.

Вскоре худощавый старик приветствовал его полупоклоном:

– Либорио Пинтакуда, и вовсе не кавальер.

Едва усевшись за стол, не кавальер сказал:

– Я должен вас кое о чем предупредить, хотя это может показаться невежливым. Когда я говорю, я не ем. Следовательно, когда я ем, я не говорю.

– Рад встретить единомышленника, – ответил Монтальбано, с облегчением вздохнув.