|
Обе вещи были грязны и поношены, говоря точней - изодраны в лохмотья. Одеяние того из двух негров, который носил сорочку, дополнялось фетровой шляпой, которая не имела верха и потому не прикрывала его густой, взлохмаченной шевелюры. На бедре у него - там, где камергеры носят золотой ключ, - болтался нож, а в ушах - латунные серьги, к каждой из которых был подвешен кусок агата величиной с абрикос. Что касается счастливого обладателя штанов, то он носил на голове донышко плетеной корзинки, которое украсил небольшой банкой из-под анчоусов. В мочку правого уха он продел свою трубку, а в левом ухе мочка была растянута картонной ружейной гильзой. Оба негра были в восторге от своих нарядов и посматривали с высокомерием на чернокожих приисковых рабочих, которым судьба в такой роскоши отказала. Я забыл отметить, что они носили каждый по огромному двуствольному карабину - из тех, какими в Африке пользуются для охоты на крупного зверя. Оба европейца проходят медленным шагом и смотрят по сторонам, очевидно ища кого-то или что-то. В конце концов они обращаются к полисмену. Тот, вежливо ответив на их приветствие, приглашает их следовать за ним и приводит к яме, на дне которой работает человек шесть. - Это здесь, господа, - кланяясь, говорит полицейский. Молодой человек подходит к самому краю, стараясь хоть что-нибудь увидеть сквозь густую пыль, поднимающуюся из глубины. Несколько камешков обрывается у него из-под ног. Землекопов, поглощенных работой на дне ямы, это заставляет взглянуть наверх. Один из них испускает крик, в котором радость перемешана с изумлением. По шаткой лесенке он спешит выбраться на поверхность и, нисколько не смущаясь грязи, которая покрывает его лицо, руки и одежду, бросается прямо в объятия элегантному молодому джентльмену. - Альбер!.. Альбер де Вильрож!.. Друг мой!.. - Александр!.. Дорогой Александр! - восклицает взволнованным голосом новоприбывший. - Наконец-то я тебя нашел! - Ты здесь! В этом аду! Рядом со мной!.. Какое чудо при вело тебя сюда? Какой счастливый случай? - И не чудо и не случай. Я отвечу тебе, как Цезарь после победы над сыном Митридата: я пришел, я искал, я нашел. - Славный ты мой Альбер! Ты все такой же весельчак! Значит, ты искал меня? - И весьма усердно. - Для чего же именно? - Во-первых, для того, чтобы тебя повидать. А затем, чтобы помочь тебе вернуть состояние, верней - для того, чтобы мы оба могли вернуть каждый свое состояние... - Оба? Да неужели ты тоже... - Разорился дотла. - Каким образом? - Да все тот же крах. Сначала ты все потерял, а потом оказалось, что и я остался без гроша. - Ах ты, бедняга! - Спасибо за сочувствие... Но мы начинаем привлекать внимание всех этих джентльменов. Я не люблю, чтобы на меня слишком заглядывались. Давай-ка отойдем в сторону. У тебя тут есть где-нибудь свои угол? Какая-нибудь дыра, какой-нибудь насест? - Вот именно, ты правильно сказал: дыра и насест. |
