Кайл посмотрел на Глорию, у которой было приятное отсутствующее выражение лица – так обычно выглядят жены президентов, когда их мужья произносят речь. Она поглаживала свою селезенку.

– Когда будем ужинать? – спросил он.

«Шелковый пруд»: Глория

Когда Кайл Фалконкрест задал невежливый вопрос об ужине, Глория думала о помаде. О том, какая нужна промышленная база, чтобы она могла купить себе «Рубиновый вторник» в единственном городском магазине, еще не превратившемся в «Уолмарт» (мрачная груда кирпичей, обреченная на скорую гибель). Производителям помады приходилось тайно, пока «Гринпис» не смотрит, убивать тысячи китов, обдирать с них жир и отвозить в цинковых канистрах на косметические фабрики. Там из жира делали стерильную мерзость, в которую добавляли тучу красителей и стабилизаторов. Потом крашеная дрянь затвердевала и отправлялась в пластмассовые футляры, которые позже укладывали в толстенные слои пенопласта и развозили по сложной системе шоссе и железных дорог по всему миру, а тот узнавал об их прибытии благодаря громадным рекламным щитам и Интернет-баннерам, так что миллионам глорий не терпелось их купить.

А если бы все люди на Земле внезапно отупели? Если бы они больше не могли делать помаду и вообще что-либо? Наступил бы конец света. Представьте: у всех в мире IQ внезапно опустился ниже пятидесяти. Поначалу никто бы ничего не заметил, но потом… Эй, кто забыл выключить ядерный реактор?.. Ох, ну и трудно же вести нефтяной танкер среди рифов!.. Кто-нибудь помнит, как пользоваться пожарной лестницей?.. Простите, дети, я хотела приготовить на ужин венский шницель, но забыла рецепт. К тому же у мясника сломалась машина для резки мяса, и никто не знает, как ее починить.

Потребуются считанные часы, чтобы планета «треснула, как яйцо» – эти слова Глория запомнила из старой версии «Планеты обезьян».

О, человечество!

Как ты уязвимо!

Она сама придумала последние строчки и проговорила их про себя, будто стояла на сцене. Сразу вспомнилась невыученная роль леди Виндермир, из-за которой все актеры труппы чуть не устроили мятеж. Слушайте, ну как я могу вдохнуть жизнь в леди Виндермир, если вы не даете мне самовыражаться?

Леонард пригрозил ей увольнением: «Моя милая игривая шницелька, чтобы до следующего понедельника ты выучила все слова. Да, мне нравится тебя трахать – как, впрочем, и всех остальных, – но больше я не могу тебя прикрывать. Так что прими витамин „Б“, запрись в номере какого-нибудь отеля и вызубри эти строчки, мать твою!»

Жалкий обыватель.

Мне не нужны витамины, чтобы выучить роль.

Она лениво погладила левый бок. Почему вдруг селезенка распухла и воспалилась? Странно. Впрочем, это пустяки.

Да, и что делать с ужином для Кайла и Британи? Ничего. Они молодые, могут есть реже и меньше. Спокойно проживут несколько недель на запасах жира.

Проще всего было не услышать вопрос Кайла.

«Шелковый пруд»: Стив

Пока Стив в мельчайших подробностях описывал Британи родовые муки, которых ему стоили пять книг, часть его мозга размышляла над вопросом: дурак ли он в глазах Кайла? Этому молодому писателю было присуще нечто, что Стив порой замечал в самых дерзких и талантливых студентах, доставлявших ему массу неприятностей. Гораздо больше Стив любил учеников, которые приходили на лекции и, будто овощи, сидели за партами до конца семестра. Фалконкресты ничего хорошего не сулили. Юный Кайл слушал разглагольствования Стива без должного внимания и уважения, наблюдая, как Глория массирует левый бок.