— Кажется, — улыбнулся магистр, серебряной палочкой подцепляя с блюда прожаренную до золотистого цвета улитку и отправляя лакомство в рот, — кое-кто уже наполовину согласен, но еще не знает об этом.

Баст спросил:

— Какого характера будут просьбы? Я не могу давать клятв и обязательств, не зная, о чем пойдет речь.

— Да не стану я просить тебя выкопать Великую Матерь и кинуть в зыбучие пески, или стать моим учеником, — раздраженно воскликнул магистр, цепляя следующую улитку. — У меня тоже есть враги. Как бы это странно ни прозвучало, и мне бывает нужна помощь смертных. Таких как ты, наделенных определенными талантами, умеющих владеть оружием и не боящихся дальней дороги и превратностей пути.

— Дальней дороги… — упавшим голосом пробормотал Лару и с горя съел фаршированного слизня, выразительно заглянув в пустой кубок.

Магистр щелкнул пальцами, и в окно влезла незнакомая им девица, закутанная в шкуры, которая несла в руке невероятных размеров рог, доверху заполненный вином.

Баст отчего-то был уверен, что снаружи башни никаких лестниц и ползучих растений нет, и ведьма проделала весь путь с винной тарой, карабкаясь прямо по камням отвесной кладки.

Магистр лично вручил Лару диковинный для степняка сосуд со словами:

— Когда-то на земле имелся любопытный обычай — рог нельзя ставить на стол, пока он полон. Дело не только в риске расплескать драгоценную влагу, но и в кровном оскорблении в адрес хозяина. Так вот — пей, пока он не опорожнится, и больше не перебивай нас!

Последние слова были сказаны довольно грозно, и Лару предпочел схватить рог и шумно прихлебывать из него в течение всего разговора. Иногда, правда, ему приходилось менять уставшую руку, ибо рог оказался весьма тяжелым.

Но при этом Лару не забывал сопровождать алчными взглядами всех проходивших через зал ведьм. Магистр только похохатывал, глядя на его ужимки, а Басту становилось все более и более совестно.

«Потащил парня в бессмысленный поход, — корил он себя. — Как будто сам не мог управиться. Он остался бы дома, глядишь, к моему возвращению уже женился бы и завел сына. До чего дошел мой Лару без женской ласки — так и зыркает на этих бесстыдных хищниц. А магистр тоже хорош! Что ему, не остановить срамоту? Ведь один только раз прикрикнет, и исчезнут эти покачивающиеся бедра и многообещающие улыбки».

Так думал Баст, забыв, что совсем недавно он и сам попадался в чарующие силки учениц магистра.

Между тем, магистр напряженно размышлял о чем-то своем, словно забыв о существовании гостей.

«Потребовать от него доказательств того, что Найл не совершит великого Зла? — думал Баст. — Нет, момент явно не подходящий».

Наконец Пророк не выдержал.

— Уважаемый хозяин, кажется, неплохо знает обычаи древности? — спросил он, не понимая, как смешон и жалок его кругозор, а вместе с этим становится жалким и вопрос.

— О да, — мягко улыбнулся магистр. — Я знаю кое-что из древних времен. Весьма отдаленных, надо отметить!

«Неужели он сведущ в тех временах, когда Великая Мать была еще слабым ростком?» — изумился Баст.

Магистр, словно читая по его лицу невысказанное, печально покачал головой. Для той бездны, куда погрузился его разум, время прибытия на Землю спор разумных растений было тем, что смело следует характеризовать как «недавно».

— Вот о весьма далеких временах я и хочу тебе рассказать, — решился, наконец, магистр.