Анна искала в его лице хоть каплю понимания, но увидела лишь черствую маску — совсем не то, на что она надеялась.

И так как он все еще молчал, Анна продолжила:

— Поэтому Рассел был здесь сегодня вечером: мы пили шампанское, празднуя победу. Наши ожидания оправдались, понимаешь?

— Да, думаю, так, — медленно произнес Тод, но на его лице по-прежнему ничего, кроме недовольства, не отражалось. — А девочки? Чем занимались девочки, пока ты худела и фотографировалась?

Злоба, которая уже почти улеглась, когда Тод перестал забрасывать ее нелепыми обвинениями, закипела с новой силой.

— А как ты думаешь, чем они занимались? — с вызовом сказала она.

— Не знаю. Именно поэтому и спрашиваю.

— Либо они были в школе, либо я просила миссис Гоббс присмотреть за ними. Но не об этом сейчас речь, Тод.

— Я так не думаю.

— Ты высокомерен, позволь мне попробовать переубедить тебя! Я провела последние десять лет, заботясь о детях, как только могла. Я всегда была рядом, когда они во мне нуждались, и, мне кажется, могу судить, когда и в каких случаях им нужна! Если бы одна из них заболела или расстроилась из-за чего-то, я бы отложила работу, но с ними было все в порядке. Они радовались за меня! А ты не имеешь права вести себя таким образом, Тод! Сначала ты пытаешься уговорить меня не посвящать все свое время тройняшкам, а когда я соглашаюсь, то осуждаешь меня!

— Тогда к чему вся эта проклятая секретность? — взорвался Тод. — Почему ты не сказала мне, что пишешь книгу?

— Книга — всего лишь сюрприз! Я хотела, чтобы ты вернулся к совершенно новой жене, хотела доставить тебе радость! И не смотри на меня так жестоко только потому, что я тебе ничего не сказала, — ты ведь тоже не предоставил мне полный отчет о каждой минуте, проведенной в компании Элизабеты!

Они стояли, испытующе глядя друг на друга. Несколько футов, разделяющих их, казались Анне непреодолимой бездной. Она мечтала о Тоде все эти недели, а сейчас огромная пропасть пролегла между ними.

Тод ни разу не прикоснулся к ней с тех пор, как вошел в комнату. Даже не поцеловал. Анна смотрела на его губы, и ее рот дрожал от обиды и желания.

Тод заметил движение ее губ, его пульс учащенно забился, разжигая ответное желание; через секунду оно уже стало обжигающе невыносимым.

Даже на расстоянии Анна увидела, как потемнели его глаза, и этот блеск незамедлительно получил отклик ее тела; волнующий трепет нарастал в груди, несмотря на то, что она сознательно не хотела заниматься с ним любовью. Не сейчас, когда между ними так много не сказано.

— Анна… — начал он хрипло.

Звонок в дверь словно окатил их ведром ледяной воды.

Анна сглотнула, пытаясь отвлечься от причиненной им почти физической боли.

— Это девочки, — произнесла она сухими, непослушными губами.

— Я открою, — сказал Тод, поколебавшись секунду. Их взгляды встретились, и Анна поймала себя на том, что ждет еще чего-то. Но короткий отрицательный кивок убедил ее, что он не собирается ничего добавлять. Распрямив плечи, Тод пошел встретить девочек.

Анна молча смотрела, как он уходит, не понимая, почему рушится весь ее мир.

Та восторженная радость, с которой тройняшки приветствовали отца, напомнила, что напряженность между Тодом и Анной не должна быть заметна, и оба попытались вести себя как можно более непринужденно — что далось им с неимоверным трудом, особенно после стольких недель разлуки.