— Я — персона грата! — запищал он, когда комиссар потащил его за штаны из спасительного убежища.

— А ну, нюхай! — пресек его возражения комиссар, сунув под нос хозяину кабинета пресс-папье. — Чем пахнет?

— Смертью! — простонал посол и заплакал.

— А теперь говори! — приказал Фухе и поудобнее уселся в посольское кресло.

15. Допрос с пристрастием

— Все, все скажу! — запищал посол и сделал попытку поцеловать левый ботинок комиссара.

— Зачем ты приказал убить мадам Артюр? — начал Фухе, с удовольствием затягиваясь «Синей птицей» и стряхивая пепел на лысину парагвайца.

— Я не приказывал ее убивать, — испуганно ответил тот. — Я только приказал расспросить ее…

— О чем? — поинтересовался комиссар, разглядывая между тем бумаги, лежавшие на столе посла.

— О том, где Золотая Богиня. После смерти Висбана мне дали указание вернуть ее в Парагвай.

— Ты передал Богиню мадам Артюр?

— Нет, но я знал об этой операции от сеньора Америго, — прошептал посол, с ужасом поглядывая на грозного комиссара.

— А это что? — вдруг рявкнул Фухе, подсовывая под нос своей жертве бланк телеграммы, только что найденный им на столе.

— Т-телеграмма, — сообщил посол.

— Сам вижу, идиот! — рассвирепел комиссар. — От кого?

— От Висбана. Он прислал мне ее за час до гибели…

— Читай, зараза! — распорядился Фухе. Посол дрожащими руками натянул на нос очки и прочел: «Передайте сеньору министру, что день Икс переносится ровно на сутки. Соответственно изменен срок операции «Данайский дар». Будьте внимательны. Висбан.»

— Ты передал ее министру? — ласково спросил Фухе, наворачивая галстук посла себе на руку. Старикашка начал хекать и кашлять.

— Нет, — прохрипел он. — Я не успел. После гибели сеньора Висбана я не решился…

— Так, — произнес Фухе, несколько ослабляя хватку. — А что это за день Икс?

— Сеньор! — жалобно заскулил посол. — Я клялся Богородицей Каталонской…

— Это будет твоя последняя клятва, — пообещал Фухе, медленно поднимая пресс-папье.

— Стойте, сеньор, — заспешил несчастный. — Я скажу! День Икс — это переворот в Парагвае.

— Срок?

— Не знаю. Клянусь Святым Крестом, не знаю! — истово произнес посол и даже сделал попытку перекреститься левой ногой.

— А сколько тебе годиков? — спросил комиссар, ласково глядя на мерзкого лгуна.

— Ш-шестьдесят восемь…

— Чуток до юбилея не дотянул, — добродушно заметил Фухе. — Ну да ничего…

Деток, небось, обеспечил, на похороны скопил… Скопил на похороны?! неожиданно рявкнул комиссар, вздымая посла за шкирку.

— Не-е-ет! — завопил тот.

— Не скопил?! Ничего, семья найдет! — и пресс-папье со свистом стало приближаться к уху посла.