— Август сорок третьего, — кивнул Фред.

— Именно! Тогда же Скорфани бомбу нам в самолет подложил, а в результате только и делов, что у тебя брюки сгорели!

— Не горели у меня брюки, — мрачно заметил Фухе. — Только левая штанина чуть припеклась.

— Чуть! — возмутился Конг. — Зачем же ты тогда под шотландца работал? Ради смеха?

— Ради конспирации, — еще более мрачно заметил комиссар.

— Ну да, как же! А потом, помнишь, во время высадки в Нормандии, когда тебя с группой послали под Кан, где как раз находился батальон «Вюртемберг — 777», что тебя тогда спасло?

— Интуиция, — упорно стоял на своем Фухе. — Я тогда почувствовал, что не стоит без разведки лезть в Кан.

— Ну это ты врешь! — не согласился с ним Конг. — Ты просто пьяный был, а твои головорезы без тебя в Кан не пошли. Я и говорю: везуч ты больно!

— Не очень, хе-хе, не очень, — проскрипел Кальдер. — Сапожки-то, сокровище национальное, хе-хе, реликвия драгоценнейшая — прахом пошли.

— И вовсе не прахом, — не согласился Фухе, — а утонули на той чертовой субмарине вместе со всеми.

— Ну так уж и со всеми! — сказал Конг. — А Скорфани? Он-то спасся!

— Спасся он без сапог, — уверенно заявил Фухе. — Сам видел. И вообще, мне пора.

Комиссар смело вышел к президиуму, залез на трибуну и гаркнул, перекрывая разговор присутствующих:

— Господа! Коллеги! Позвольте мне перед началом заседания занять у вас немного времени — пять минут, не больше. Прежде всего, прошу запомнить, что по сигналу «Алекс»…

Фухе прекрасно уложил свою речь в пять минут. Завершив выступление, он поспешил вернуться на свое место. И вовремя: президиум заполнили высокопоставленные гости и не менее высокопоставленные хозяева; и торжественное заседание началось.

— Ну и словечко ты выдумал, — шепнул Конг комиссару. — Тоже мне сигнал «Алекс»!

— Самый нормальный сигнал, — возразил Фухе. — Со смыслом. И вообще — не будем мешать.

Они стали вслушиваться в речь первого оратора, но дослушать ее до конца им было не суждено. В самый разгар выступления откуда-то из-за президиума послышался шум, затем по проходу рванулось десятка два крепких парней в маскхалатах и масках. Из боковых дверей также выскочила дюжина незваных гостей. Вся эта компания неплохо подготовилась к визиту — об этом говорили захваченные ей с собой прекрасные автоматы «Узи» и разнообразные пистолеты, которыми она была экипирована достаточно обильно.

— Эй вы, ракалии, ни с места! — заорал один из пришельцев. — Не двигаться! Сидеть всем спокойно — не то получите порцию на ужин!

Зал замер. Молодчики умело, по всем правилам заняли оборону, причем несколько негодяев держали под прицелом присутствующих.

— Слушайте внимательно! — продолжал орать тип в маске. — Мы, боевая группа «31 августа» из подпольной «Армии СС», берем весь ваш дом престарелых в качестве заложников! Мы требуем выкупа в сто миллионов долларов, немедленного освобождения и амнистии всем тем, кого вы называете «военными преступниками» и права выступить по Евровидению! Каждый час мы будем убивать по одному заложнику, пока французское правительство не согласится!

Между тем из-за стола президиума на свет Божий появилось новое действующее лицо этой драмы- в зал вошел высокий худой старик в полной эсэсовской форме с тремя железными крестами.