Андрей Валентинов

ПОДАРОЧЕК

С.К. с Новым годом!

Габриэль Алекс с некоторой опаской поднимался по грязной заплеванной лестнице на пятый этаж, где вот уже второй год жил его давний друг Фред Фухе, уволенный из поголовной полиции за участие в необоснованных репрессиях и теперь коротающий скучные дни за бутылкой скверного пива.

Габриэль, уже давно не видевший бывшего комиссара, слыхал о том, что характер у Фухе стал совсем невыносимый, что делало визит к заслуженному борцу с преступностью крайне небезопасным. Алекс и рад был бы отказаться от этого визита, но сегодня было 31 декабря, а традиция — это традиция, даже для Габриэля Алекса.

Отыскав нужную квартиру, Алекс собрался позвонить в дверь, но к своему изумлению обнаружил, что звонить не имело смысла: звонка не было, как не было и двери. Лишь одинокая скоба болталась на дверном косяке с совершенно обреченным видом.

— Фред! — неуверенно воззвал Алекс, стоя на пороге. Из квартиры мощно пахло перегаром и дурными папиросами.

— Кому там жить надоело? — вежливо осведомились изнутри. Затем что-то зашлепало, и перед Алексом объявился бывший бравый комиссар. Габриэль взглянул на друга и горестно вздохнул — право, даже в тот день, когда Фухе случайно выпал из рейсового лайнера Париж-Шанхай, он выглядел несколько приличнее и оптимистичнее.

— Фред, — пробормотал Алекс. — Д-дверь, Фред. У вас дверь сняли!

— Нет, — хмыкнул Фухе. — Я ее сам соседу продал за две поллитры. А на что она мне? Вчера последнюю раму загнал, а обои еще на прошлой недели пропил.

Пусть грабят, обормоты, если найдут чего. Ну, а ты как? Все ездишь? Свечи сбываешь?

— Да… — кивнул Алекс, постепенно приходя в себя. — Я проездом из Монтекарловки. Ненадолго… Ведь сегодня тридцать первое декабря… Мы же каждый год…

Каждый год в этот предпраздничный день друзья навещали одного из крестных отцов фухеистики, директора издательства «Уорлд Фухе пресс» Сержа Каплина, и даже в этот тяжелый год традицию нарушать не следовало.

— А может — ну его? — спросил Фухе, привычным жестом обшаривая карманы Алекса и слегка облегчая их от излишнего содержимого. — У меня тоска… Еще прибью… Ну ладно, если уж традиция…

— Только вот подарок бы… — пробормотал Алекс. — Я не успел… Самолет задержали… Посадка…

— Еще и подарок, — совсем помрачнел Фухе, но тут же его лицо прояснилось: — А чего! Можно и подарок! Я сейчас…

Фухе скрылся в мрачных глубинах квартиры, затем что-то долго переворачивал, чертыхаясь. Наконец, он накинул все, что осталось от его клетчатого пиджака, и, отфутболив попавшуюся под ноги пустую бутылку изпод дихлофоса, уверенным шагом вышел из квартиры. Алекс засеменил рядом.

Пока Габриэль произносил прочувственную речь, стоял перед как всегда важным и напыщенным директором издательства, Фухе угрюмо смотрел в пол и ковырял ботинком паркетину.

— …мы приготовили вам, отец наш и благодетель, скромный подарок, закончил свой спич Алекс и с надеждой посмотрел на Фухе. Серж Каплин из уважения к когда-то знаменитым своим гостям брезгливо взглянул на бывшего комиссара.

— А, — сообразил Фухе. — Подарок тебе? Ну, получай, буржуй, от безработного!..

Рука комиссара привычным движением скользнула в карман, и через секунду над липкими волосенками Сержа взлетело известное всему прогрессивному человечеству… да-да, то самое! Пресс, которое папье!

— Ваньсуй! — вякнул Каплин по-китайски и приготовился умереть.