А Маша, кажется, искренне верила, глядя на Алексея с любовью и затаив дыхание… Да и он порой бросал на нее такие нежные взгляды, что мне даже стало как-то неуютно и одиноко от чужого тепла. Но я стряхнул с себя это минутное оцепенение, словно выбравшийся на берег спаниэль воду.

— Теперь ясно, почему ты так увлечен Даниилом Московским, — произнес я.

— Одно совпало с другим, — отозвался Алексей. — Прослеживая родословную, я занимался и обстоятельствами разорения храмов при большевиках. Не только Свято-Данилова монастыря, но и других. И чем дальше продвигался к своим корням, тем больше убеждался в том, сколь много православных реликвий было укрыто в толще народа от безбожников. Например, чудотворная Козельшанская икона на Украине, от которой прозревали и исцелялись даже слепые, была унесена монахинями перед самым закрытием обители. Где она сейчас? Неизвестно. Какая-нибудь матушка сохраняет ее в глубине страны до лучших времен. Так же как и мощи преподобного Пафнутия Боровского. Они тоже исчезли, а тайна их перезахоронения передается из уст в уста, от отца к сыну, от сына к дочери. В дни гонений укрывание святынь в народе вполне естественно, на Руси это всегда было, еще с татарского ига. Когда настают трагические для православия времена, духовные сокровища принимают благочестивые руки. Они должны появиться вновь лишь в назначенный срок. А когда? На то воля Божия. Вот мощи другого нашего праведника, Александра Свирского, к которому единственному из в его отшельничестве всех русских святых снизошла Святая Троица, были обретены не так уж давно. Чьими-то заботами они были укрыты от поругания в музее Военно-медицинской академии в Петербурге. Пока держалась советская власть, преподобный был недоступен для поклонения. Он словно бы опять ушел в свой затвор от гиблого мира.

— Но нынешняя власть ничуть не лучше, — возразил я. — Одна другой стоит, и почему же тогда мощи открылись?

— Не знаю. Стало быть, так надо. Промысел Божий. Возможно, сейчас не хватает живых праздников и на помощь спешат усопшие.

— А откуда у тебя уверенность в том, что сам найдешь то, что ищешь?

— Просто я чувствую его дыхание рядом с собой, — ответил Алексей. Помедлив немного, он добавил: — Однажды ночью во сне мне было видение Даниила Московского. Он сам наставил меня на тот путь, по которому я сейчас иду.

— Гм-м… Гм-м.

Сказать больше мне было нечего. Оставалось только полить герань водой из остывшего чайника. Это растение было теперь моим единственным достоянием. Квартиры нет, Маша с другим, мысли и те куда-то торопливо убегали, словно спешили покинуть дырявый кров.

— Вы не забыли, что нам надо на Ярославский вокзал? — спросила вдруг Мария. — Уже восьмой час. Пора.

Нищему одеться — только подпоясаться, гласит русская пословица. Через несколько минут мы уже выходили из дома. Проведя практически целые сутки в квартире Якова, где затхлый запах держался весьма устойчиво, несмотря на проветривание, мы наконец-то глотнули свежего воздуха. Но на улице творилось нечто странное… Нет, оно не бросалось в глаза явно, но как-то ощущалось подспудно, какими-то штрихами, звуками, игрой света и тени. Будто художник, подойдя к своей картине и взяв кисть, начал улучшать пейзаж, делая его только хуже и фантасмагоричнее. Во-первых, шел мелкий колючий снег и таял прямо в воздухе (это в сентябре-то!), но в то же время ярко светило солнце.