– Но предположим, что он убит, а тропинки вниз нет? – спросил я.

– Брат, моя магия очень сильна, – убежденно сказал Питамакан. – Есть что-то, что я не могу объяснить, но точно знаю, что это оно привело меня в каньон, а затем заставило спуститься сюда. Я почти слышал, как кто-то мне все это говорит, и чувствовал, что меня подталкивают идти туда. Так что не волнуйся; мы выживем.

Но я действительно волновался. Казалось, как будто жаркое солнце никогда не зайдет; отдаленный шум прохладной воды стал меня раздражать. Как я жаждал окунуться в прохладные воды!

Когда солнце скрылось за холмами на западе, Питамакан велел мне наблюдать за щелью, а сам отполз от укрытия, развернулся и уполз по полке. Когда он наконец возвратился, я по его улыбке понял, что у него хорошие новости.

– Есть тропа, – сказал он. – Недалеко от изгиба эта полка опускается вниз к другой, которая находится прямо под нами, а та обрывается в нижней части утеса. Там есть тропинка. На земле, которая недавно туда осыпалась, есть следы животных, которые куда-то уходят.

Он также сказал, что на полке есть участок протяженностью пятнадцать-двадцать шагов, где нас могут увидеть наблюдатели с верхнего края каньона, но там наверняка никого не будет. Враги будут уверены в том, что уйти с полки мы сможем только через ту же щель, и будут охранять это место.

Это казалось вполне вероятным. Мы решили пробовать уйти по тропе, как только было достаточно света от луны. Луна была полной, но только в полночь она поднимется достаточно высоко, чтобы осветить стены каньона.

Ранним вечером мы услышали разговоры врагов, находящихся на склоне выше нас. Один раз мы услышали шум от гальки, осыпающейся в щели; было так темно, что видеть что-либо за пределами своего укрытия мы не могли. Мы рассудили, что тог, кто начнет спускаться по щели, выдаст себя шумом камней; некоторое время спустя луна осветила полку, свободную от каких-либо подозрительных предметов.

Когда луна оказалась почти в зените, но полка все еще в тени, мы двинулись. Мы продвигались медленно и осторожно и держались близко к стене. Питамакан толкнул меня и указал вверх, когда мы дошли до места, где нависающий над нами выступ обрывался и позволил лунному свету осветить нас. Место было неприятное, и мы постарались преодолеть его как можно скорее, не заботясь об осторожности. Оказавшись снова в тени, мы вынуждены были передохнуть – так мы устали.

Полка круто спускалась к следующей. В месте их соединения мы повернулись и пошли в противоположном направлении. В начале эта полка была шириной примерно пятнадцать футов, но потом сильно сузилась, и наконец Питамакан остановился и воскликнул:

– Мы дошли до конца! – И спустя мгновение добавил: – Нет, не то. Здесь есть за что ухватиться, но сейчас я ничего не вижу. Надо подождать, когда станет светлее.

Если не считать тусклого света, отраженного от противоположной стороны каньона, наш склон был в темноте. Мы в беспокойстве провели час, ожидая, когда луна осветит нашу сторону. Наконец луна перешла на нашу сторону и осветила скалы и стену рядом с нами; оказалось, что на протяжении следующих пятнадцати или двадцати футов ширина полки менялась от двух до восьми – десяти дюймов, местами пропадая совсем, а стена каньона обрывалась вниз на глубину тысяч футов. Снова и снова мы осматривали склон в поисках точек опоры для рук или ног, но ничего подходящего видно не было, только над нами были трещины, которые могли дать достаточную опору для пальцев.

Поскольку для этого перехода мы должны были иметь свободными обе руки, ружья мы закрепили на спине. Питамакан предупредил меня, что все что можно, должно быть привязано очень надежно.