Увидев оружие, женщина принимается визжать:

— Помогите! Убивают!

Кричит она громко, но, видимо, мой муж ничего не слышит из-за шума льющейся воды. На отчаянный женский крик Андрей не реагирует.

— Я его жена, — говорю я, чувствуя, как голос сел от волнения.

— Жена? Господи! Я что-то такое подозревала! Погодите, я оденусь.

Она торопливо начинает одеваться. Натягивает трусы и лифчик, потом джинсы и футболку. Руки у нее слегка дрожат. Но, видимо, муж прав: я действительно дура. Я дала ей время собраться с мыслями. Потому что, одевшись, она кидается к окну, и принимается орать на всю улицу:

— Помогите! Меня убивают! Эдик!

Я кидаюсь к ней:

— Замолчите!

Она хватается за мою руку, ту, в которой пистолет. Я вдруг вспоминаю уроки самообороны. Ну уж нет! Ей со мной не справиться, как бы она ни старалась! Она отчаянно визжит и даже пытается меня укусить. Я, конечно, йог и знаю, куда бить, но я мелкая. Вот так и понимаешь преимущества роста и массы в ближнем бою! Мы пыхтим, сопим, это не драка, а какая-то возня.

Выстрел раздается неожиданно. Я совсем забыла, что у меня в руке пистолет! Кажется, в пылу борьбы я нажала на курок! Людмила оседает на пол с удивленным лицом, а мои пальцы невольно разжимаются. Пистолет с грохотом падает на пол. Я в ужасе. Освободившимися от оружия руками пытаюсь удержать Людмилу, но она валится на пол. На руках у меня кровь.

— Ты меня убила, — удивленно говорит Людмила и вдруг хрипит. На губах кровавая пена. Все. Я тупо стою у тела мертвой женщины, опустив руки. Мне кажется, что прошла вечность, а не какие-то секунды с того момента, как я нажала на курок.

— Что случилось?! — В комнату вбегает Вадим.

— Где мой муж?

— Не знаю. Был в душе. Стеша, что ты наделала!

От волнения он зовет меня Стешей и без всякого отчества. Какое уж тут отчество! Вадим бросается к Людмиле, а я все также тупо смотрю, как он пытается реанимировать труп. Потом невольно отворачиваюсь к двери. Где же Андрей? В минуту опасности я невольно взываю к мужу:

— Андрей!

И кидаюсь в ванную комнату. Там никого нет. Я бегу на первый этаж, но там тоже никого. Распахиваю дверь на улицу. Машины мужа во дворе нет. Уехал?! Бросил меня?!

Я возвращаюсь в дом и неверными шагами поднимаюсь на второй этаж. У меня еще есть тайная надежда: а вдруг? В спальне живая Людмила, черт с ней, пусть она спала с моим мужем, лишь бы была жива! Я ей все прощу, лишь бы она дышала!

Но в спальне все то же: пол залит кровью, а на полу, в темной луже лежит женский труп.

— Умерла, — севшим от волнения голосом говорит Вадим. — Стеша, подними пистолет, надо его куда-то деть.

Я послушно поднимаю с пола оружие. Из дула пахнет порохом, мне кажется, пистолет еще теплый. Господи, что я наделала?! Трясущимися руками я поднимаю с пола и сумочку, которую в разгар драки с Людмилой выронила из рук.

— Вадим, я не хотела!

— Понятно, не хотела, — он поднимается с колен.

— Представляешь: Андрей уехал!

— Ему не хочется встречаться сейчас с полицией, — хмуро говорит Вадим.

— Почему?

— Есть причина. Я тебе потом скажу. С темным прошлым Воронцова в убийстве вполне могут обвинить его. Он прекрасно это знает. Вот и сбежал.

— С каким еще прошлым?

— Стеша, давай не сейчас. Надо сматываться.

Я запихиваю пистолет обратно в сумочку. Черт меня дернул стянуть его из сейфа!

— Все, уходим, — Вадим за руку тянет меня к двери.

— А как же она? — Я киваю на лежащую в темной луже женщину.