— А в ресторане он по-прежнему ест некошерное.

— Ну что ж, — засмеялась мама. — Не может же он сразу во всем сдаться. Теперь дело за ним, он сам будет потихоньку двигаться вперед.

Жюльен решился и проглотил кусочек мяса.

— Вот и хорошо. А теперь я скажу, что я решил, — гордо заявил папа. — Я решил, вернее, я принял даже не одно, а два решения.

Не очень-то я люблю папины решения. Похоже, что и у брата недоброе предчувствие, он смотрит на меня, словно бы говоря: «Ну, сейчас мы с тобой получим! Мало не покажется!»

— Значит, вы хотите, чтобы мы жили как настоящие иудеи? — спросил папа.

Мои опасения подтверждались.

Я опустил голову и постарался, чтобы у меня на тарелке не осталось ни крошки мяса.

— Я к тебе обращаюсь, Рафаэль!

— Ну да, конечно.

Я с трудом выдержал папин взгляд.

— Ну так вот, я записал тебя в школу изучения Торы. Будешь изучать историю евреев и читать на иврите. Готовиться к бар-мицве. По воскресеньям станешь ходить в синагогу и учиться. Что скажешь?

Сообщение, что по воскресеньям мне придется вставать с утра пораньше, меня не сильно обрадовало.

— Мне кажется, мне рано еще ходить в эту школу. Бар-мицва ведь в тринадцать лет.

— Да, но чем раньше ты начнешь, тем скорее все выучишь.

— И мне тоже туда ходить? — встревожился Жюльен.

— Нет, не с этого года.

Брат выразил свою радость тем, что яростно вгрызся в антрекот.

— Рафаэль!

Нет, это не повод, чтобы спорить.

— Конечно, буду ходить. Мне нужно все это выучить. Да, конечно, мне интересно.

Папа радостно взмахнул руками, обрадовавшись, что я с ним согласился, и улыбнулся маме.

— А второе… решение? — отважился спросить Жюльен.

— Это насчет Рождества. Мы больше не будем его праздновать. Этот праздник нас в самом деле не касается.

— Больше не будет Рождества? — жалобно воскликнул Жюльен. — Ни подарков? Ни елки?

Папа замолчал, чтобы придать весомости своим словам, потом сказал:

— Да, никакого Рождества. Мы будем праздновать Хануку.

— Хану… что?

— Хануку. Праздник свечей.

— Праздник свечей, — повторил растерянно брат. — А что делают на этот праздник свечей?

Папа лукаво улыбнулся.

— Будем каждый вечер зажигать свечи.

— Вот это классно, — мрачно отозвался Жюльен, уткнувшись носом в тарелку. — Вместо подарков свечи. Гениально.

Папа засмеялся и вышел из кухни.

Мы с братом, подавленные, остались сидеть за столом. Мама наклонилась к нам.

— Мы будем зажигать свечи и дарить детям подарки, — добавила она.

Жюльен расплывается в радостной улыбке.

А мне немного жаль веселого сладкого Рождества. Но, с другой стороны, мне приятно. Я сделал выбор, и меня услышали. Наша жизнь меняется, потому что мы становимся тем, кем хотели бы быть.

Мунир

«Шофер, если ты чемпион!..» В сотый раз ребята в автобусе повторили припев. Я не знал этой песни, и поначалу она мне даже понравилась. Водитель с улыбкой покачивал в такт головой, и мне казалось, что он заодно с хором. Но потом я понял: с его стороны это была вынужденная вежливость. А сейчас лицо у него стало суровым. Он смотрел на дорогу и, наверное, спрашивал себя, был ли и он в наши годы таким же надоедливым идиотом, и ответ его не радовал.

Я впервые отправился в путешествие на автобусе.