Его уход остался незамечен противником: выстрелов со стороны окопов не последовало. На всякий случай, башенный «Лахти 33/36» дал несколько очередей по окопам и доту. Ответные пули взвихрили снег на гребне ложбинки и отзвенели по броне. Выждав пару минут, младший лейтенант приподнялся над гребнем и приложил к глазам бинокль.
Так, первым делом те, что с противотанковыми ружьями – где они?
Ага, вот лежит один стрелок, ружьё рядом валяется – молодец Илья! Второй… нет второго. И это плохо… А это кто?
От леса к окопам продвигались люди – к финнам шло подкрепление.
– Илья! От леса ещё солдаты идут! Врежь-ка им! Нам патроны с собою не тащить!
На этот раз огонь броневика вызвал сильное неудовольствие противника. От башни только искры полетели! Но и финнам на открытом месте было весьма несладко! До окопов они не дошли. Оставив на поле с десяток неподвижных тел, откатились назад. Ну да, днём тут разгуливать – себе дороже. Место открытое, пулемет сверху достаёт далеко. Повернув бинокль в сторону дота, Ракутин аж присвистнул! Пока Илья расправлялся с подкреплением, от дота выдвинулась группа солдат – человек пять. И они уже были совсем близко – метрах в восьмидесяти.
Расстреляв по ним диск из «Льюиса», младший лейтенант уложил троих, прочие бросились назад. Илья свалил ещё одного.
На какой-то момент стрельба затихла. Свесив наружу ноги, на пороге бронемашины сидел Григорий, переснаряжавший пулемётные диски. Вот он разорвал очередную патронную пачку, ссыпал патроны в шапку и прихватил рукою несколько штук.
– Что у нас с патронами?
– Для крупнокалиберного осталось почти три ленты – около двухсот штук. К прочим, – Деревянко заглянул в кабину бронемашины, – ещё около тысячи. Семь гранат. Ну и так… по мелочи… Воевать, в принципе, можно.
– Долго ли? Сколько там, у лахтарей ещё ружей противотанковых есть? Одно вижу, так не факт, что оно единственное было! Лупили-то по нам из двух стволов! И где сейчас второй?
В воздухе пронёсся странный звук – словно где-то заработал мотор, таща что-то неподъёмное. Все на секунду прервали разговор, прислушиваясь. Но звук смолк.
– Перекус у нас какой-нибудь есть? – снова нарушил молчание Ракутин. – Неохота на голодный желудок воевать.
– У нас – нет, – покачал головою Григорий. – А вот в броневике…
Его рука нырнула куда-то внутрь пропахшей порохом кабины.
– Вот!
– Ишь ты! – удивился младший лейтенант. – Шоколад?!
– Ага! Заморский какой-то… не видал я таких вот штучек.
– Английский, – рассмотрев упаковку, сказал Алексей. – По-ихнему написано. Давай, как раз – нам всем по плитке! И Шадрину одна останется.
– Там ещё фляга с водкой есть…
– Откуда знаешь? Пробовал?
– Так… по запаху…
– Из закрытой-то фляги? Ну да ладно… по глотку… по паре глотков!
После перекуса настроение резко повысилось. Эдак и до вечера тут просидеть можно… а что? Место удобное, пехотным оружием их не взять. А вечером можно будет уйти…
Всё-таки странно устроен человек!
Только что над головою свистели пули, и ты, припав щекою к прикладу, огрызался скупыми точными очередями. Казалось бы – какое желание сейчас станет самым важным? Побольше патронов, да поглубже окоп. Ан нет! Сидим и обсуждаем достоинства разных марок шоколада, вот! Плитки оказались разными и теперь, позабыв обо всём, маленький гарнизон увлечённо обменивается мнениями о достоинствах и недостатках и недостатки каждой марки шоколада. |