– О боже, боюсь соврать!
Я поглаживаю живот и добавляю:
– Она вроде бы работала в Дубае и Лондоне.
– Сколько ей? – выдыхает винные пары Джеймс.
Мне так хочется поцеловать его…
– Думаю, лет тридцать или что-то вроде этого. Если честно, даже не спросила.
– Очень разумно. С тем же успехом ей может быть двенадцать.
– Дай мне хоть одну чертову возможность, Джеймс. Я собираюсь пропустить ее через пресс, схватить за шкирку, вывернуть наизнанку, а потом снова прокатать под прессом. К тому моменту, как я закончу, буду знать о ней больше, чем она сама о себе знает.
– Я просто не понимаю, зачем тебе вообще возвращаться на работу. Словно мы так нуждаемся в деньгах!
Эта идея от души меня смешит. Заставляет прямо-таки хохотать до колик в животе.
– О, Джеймс. – Я поворачиваюсь на бок и прижимаюсь к нему. Подтянувшись повыше, целую его в шею. – Ты ведь с самого начала знал, что к чему. Мы хотели ребенка, но я, помимо прочего, люблю свою работу. Неужели я слишком эгоистична, чтобы желать сразу все?
Я опять целую Джеймса, и на сей раз он поворачивает голову и отвечает на мою ласку, но любые проявления нежности для нас так сложны… Муж прекрасно знает, что к чему. Сейчас я должна твердо придерживаться предписаний врача.
– В любом случае все в отделе полетит в тартарары, если я совсем брошу работу. У нас и так уже не хватает сотрудников.
– Я думал, в твое отсутствие всем заправляет Тина, разве не так?
Я качаю головой, чувствуя, как постепенно накатывает нервное напряжение.
– Коллеги и так распределили между собой моих подопечных на время декретного отпуска, но когда с малышкой и мальчиками все устроится, я хочу вернуться. Во всяком случае, если я доработаю непосредственно до родов, смогу провести больше времени дома с дочкой потом, когда она появится на свет.
Чувствуя мое беспокойство, Джеймс обнимает ладонью мою щеку и звонко чмокает меня в губы. Поцелуй получается страстным и предельно четко гласящим: «Я больше не буду упоминать об этом, и, что еще более важно, я не стану давить на тебя по поводу секса».
– Как бы то ни было, Зои Харпер, эта исключительная няня, заглянет на чашечку кофе завтра утром в одиннадцать, – усмехаюсь я.
– Замечательно, – отзывается Джеймс, переключая на канал «Скай ньюс».
Муж принимается внимать всей этой чепухе о фондовой бирже и стонет о пенсии и инвестициях. Я же просто не могу заглядывать так далеко вперед – представлять, как стану старой и выйду на пенсию, как мне придется выносить за Джеймсом фамильный ночной горшок. Я вижу будущее лишь до окончания этой беременности, до того момента, когда появится на свет мой ребенок и мы превратимся в полноценную семью. Когда я стану наконец настоящей матерью.
2
Я опаздываю. Ледяной воздух жалит кожу, и я чувствую, как хмурое выражение застывает на моем лице. Я не могу позволить себе опоздать. Мне просто позарез нужна эта работа, и о том, чтобы упустить ее, не может быть и речи. Боже, ни одна живая душа не догадывается, как отчаянно требуется мне это место у Джеймса и Клаудии Морган-Браун! Скорее бы добраться до них – этого семейства с двойной фамилией, живущего в большом доме в Эджбастоне. Быстрее кручу педали. Когда приеду, наверняка буду взмокшей, красной и взъерошенной. И кто это решил, что добираться на велосипеде – хорошая идея? Интересно, впечатлит ли их такой способ передвижения и рассказ о моей любви к свежему воздуху, склонности к экологически чистому транспорту и расположенности к физической нагрузке, которые я, несомненно, передам их отпрыскам? Или, возможно, это лишь заставит их считать меня идиоткой, прибывшей на собеседование на велосипеде. |