По большей части они жили мирно. Его дочери постепенно привыкали к ней и склонны были ее принять. И она была добра к девочкам. Она оказалась замечательной кулинаркой и, похоже, умела обращаться с деньгами. Она вписалась в местное сообщество. Ему было приятно ее присутствие. И, о Господи, он жаждал снова затащить ее в постель, он отчаянно желал этого.

Но была и оборотная сторона медали – он не мог предложить ей больше, чем десять лет назад. Тогда это было не слишком хорошо. Почему же с годами должно подойти ей больше? Кроме того, она собиралась выйти замуж за этого мерзавца Де Грута. Сэм догадывался, что Де Грут мог предоставить Энджи все блага жизни, которых она заслуживала. Сэм не смог бы с ним соперничать, если бы не нашел золото, много золота.

Возможность сохранить дочерей и жену зависела от везения. Хмурясь, Сэм смотрел на яму, в которой долбил породу. Чертовски мучительно знать, что его проблемы может, решить лишь случай.

Энджи стояла перед дверью, пока кучер Гаунеров провожал Люси и Дейзи от дома до блестящей черной полированной коляски. Гаунеры смотрели прямо перед собой. Никто из них даже не взглянул на нее. Но когда коляска вернулась, в ней сидели только Винни и дети. Девочки выпрыгнули на землю и побежали к клумбе с водосборами. Глаза их горели от возбуждения.

– Мы могли заказать все, что хотели, – сказала Люси. – Я заказала тушеных моллюсков, и мне они понравились, а также запеченного цыпленка, но Он оказался гораздо хуже жареного, которого мы едим дома…

– А на десерт у нас было мороженое! – Глаза Дейзи расширились от радостного возбуждения. – И в мороженом были настоящие ягоды земляники, а сверху вкусный земляничный джем!

– Я хочу услышать все подробности, – сказала Энджи, продолжая стоять и стягивать перчатки для работы в саду. – Но сначала бегите в дом и наденьте домашние платья и башмаки. – Она окинула взглядом экипаж. – Ваша бабушка чего-то ждет?

– Она хочет поговорить с тобой, – крикнула Люси через плечо, прежде чем они с Дейзи скрылись в доме.

Сердце Энджи упало. Ей трудно было представить, что могли бы сказать друг другу Винни Гаунер и она. Сопротивляясь побуждению снять передник и пригладить волосы, она неохотно направилась к экипажу.

– Войдите внутрь, пожалуйста, – сказала Винни, оглядывая домашнее платье Энджи и ее небрежную прическу.

– Да? – спросила Энджи недоверчиво, усаживаясь напротив Винни Гаунер. На Винни был темный летний дорожный костюм с синей и кремовой отделкой.

– Я приступлю прямо к главному. Мистер Гаунер и я хотели бы, чтобы Люси и Дейзи провели лето с нами в Колорадо-Спрингс. Эта просьба поступила бы прямо к мистеру Холланду или его поверенному. Но мистер Холланд не обнаружил склонности соглашаться с резонными доводами. Я надеюсь, что нам удастся воздействовать на мистера Ходланда через вас. Возможно, мистер Холланд учтет ваши пожелания.

Энджи смотрела на Винни, не веря собственным ушам.

– Миссис Гаунер, Сэм никогда не отдаст своих девочек. Он не согласится на ваше предложение.

– Мистер Холланд их потеряет в любом случае. Для всех очевидно, что он не сможет оплатить операцию Дейзи до октября. Когда он потерпит фиаско, опекунство перейдет к мистеру Гаунеру и ко мне. И все согласятся с таким решением суда.

– У нас есть еще три месяца.

– Нет смысла тянуть. Раз уж мы получим право опекунства, то нам хотелось бы провести лето с внучками. Мы хотели бы побыть с ними, до того как они уедут в школу.

– Уедут в школу? – Энджи нахмурилась. – Разве в случае передачи права опекунства вам Люси и Дейзи не станут ходить в школу в Колорадо-Спрингс?

– Мы записали обеих девочек в школу мисс Вашингтон для молодых женщин.