– Если ты станешь принимать чуть побольше опия, думаю, ты сможешь спать на походной кровати.

– Может быть, сегодня вечером мне это удастся, – сказал Сэм.

Сегодня непременно, решила Энджи, обеспокоенная его осунувшимся, изможденным лицом. Она бы высказала ему свои опасения, но ее внимание отвлек экипаж, подкативший к их дому по Карр-стрит. Сердце ее упало, потому что она узнала Герба Гаунера, помогавшего Винни выйти из коляски.

– Сэм, – поспешила она сказать, положив забинтованную руку ему на плечо, – пожалуйста, не устраивай сцен. Возможно, они приехали, потому что беспокоятся за Люси иДейзи.

Лицо Сэма помрачнело, а глаза его стали жестким и, как синие камешки.

– Что бы мы ни думали об этих людях, они дедушка и бабушка твоих дочерей. А, Сэм? Это ведь делал не Герб Гаунер.

Винни кивнула им, прежде чем направилась к двери в дом Молли. Герб Гаунер нахмурился, потом обошел вокруг закопченного фундамента. В высокой шляпе и безукоризненно сшитой городской одежде он выглядел на этом фоне странно.

– Чего ты хочешь? – проворчал Сэм.

Гаунер поклонился Энджи, потом оглядел перевязанные руки Сэма.

– Я знаю, Холланд, что ты считаешь, что это я устроил пожар, но это не так. Я не имею к нему никакого отношения. – Он махнул рукой в сторону пожарища. – Я бы никогда не стал подвергать опасности своих внучек. Готов поклясться на Библии.

– Но ты дал мне понять, что отвечаешь за пожары в доме профсоюзов и в доме Уиттира.

Бровь Гаунера поползла вверх, будто он ожидал по крайней мере спора об этом, потом оперся на свою палку.

– Я никакого отношения к ним не имею. Когда я услышал, что случилось с тобой из-за этих пожаров, я пожалел, что не я их устроил, – ответил он решительно. Он пожал плечами и с любопытством посмотрел на Сэма. – Впрочем, я не сомневался, что ты обвинишь в этом меня. Но это чепуха и ложь.

– Я так и думал, пока не узнал, что поджигатель в тюрьме. Этот пожар начался в результате несчастного случая.

– Но ведь это вы пытались устроить пожар в доме преподобного Драйфуса, – вмешалась Энджи, подойдя ближе к Сэму.

У Герба Гаунера были такие же бледно-золотые волосы, как у Люси и Дейзи, но трудно было испытывать теплые чувства к этому человеку, даже понимая, каких усилий ему стоило прийти сегодня сюда.

– Кто чиркнул спичкой, значения не имеет, но ему были даны указания никому не повредить и не причинить серьезного ущерба, – сказал Гаунер, выдержав суровый взгляд Сэма. – Я хотел вытеснить тебя из бизнеса.

– Ты и получил, что хотел. Но не получишь права опеки над моими дочерьми. Сегодня я подписал бумаги на продажу своего месторождения, – сказал Сэм, медленно произнося слова. – После подписания бумаг я отправлюсь прямо в салун Сильвана и дозвонюсь до доктора Дейзи в Колорадо-Спрингс, чтобы назначить день операции. Марш Коллинз сообщит об этом суду до истечения установленного им срока. Ты проиграл, Гаунер.

– Я уже слышал о предложении Эпплби. – Герб Гаунер выпрямился. – Я пришел поговорить о будущем. – Поколебавшись, он продолжал: – Я не из тех, кто любит просить, Холданд, но Люси и Дейзи – наши внучки. Это все, что у нас осталось от нашей дочери. Прошу тебя разрешить нам иногда видеться с ними.

– Приведи хоть один довод, почему я должен это делать.