Вначале эти утверждения бесили ее, и лишь позже, осознав их правоту, Мод испытала безмерное чувство вины. Но было уже поздно: Кайл исчез, оставив лишь записку, в которой говорилось, что, хотя он любит и всегда будет любить отца и маму, при нынешних обстоятельствах лучше им больше не видеться.

Родители никогда ни словом не упрекнули ее за его отъезд, но Мод-то знала, как сильно им не хватает Кайла. Мама всегда могла бы рассчитывать на его поддержку, отец мог бы обратиться к нему за финансовым советом. Если б только…

Но жизнь не волшебная сказка. Нельзя просто закрыть глаза и вслух произнести заветное желание.

Впрочем, был и другой путь. При одной мысли о нем у Мод пересохло во рту. Она обдумывала эту возможность с тех пор, как заболел отец. Изо всех сил Мод пыталась выбросить эту идею из головы, найти другой способ решения своих проблем, но в глубине души ясно понимала, что иного выхода у нее нет.

Пусть это будет расплатой за старый грех, испытанием, через которое она должна пройти, чтобы стать по-настоящему взрослой.

Она, Мод, должна пойти к Кайлу и — ради отца и мамы — попросить о помощи. Переломить себя, унизиться перед ним… но добиться его помощи.

Прогулка оказалась дольше, чем рассчитывала Мод, и, когда она вернулась, вовсю трезвонил телефон. Она схватила трубку и оцепенела от тревоги, услышав взволнованный голос матери.

— Все в порядке, дорогая! Никаких ухудшений. Твои отец держится, но мистер Фрейзер заверил меня, что без операции никак не обойтись. Есть один хирург, первоклассный специалист по шунтированию, но на него большой спрос. Он сейчас, судя по всему, в Нью-Йорке, но вернется к концу недели. Я сказала мистеру Фрейзеру, что мы, скорее всего, не сможем оплатить частную операцию, но он попросил меня все равно переговорить с мистером Эдмонсоном. Если б только твой отец вовремя продлил медицинскую страховку…

Мод до боли стиснула пальцами трубку, думая о том же. Но в этом году у них было очень трудно с деньгами. Знает ли мать, что отец оформил закладную на дом, чтобы вложить деньги в дело? Банк уже требует выплаты процентов, и, если там узнают, что отец болен…

Мод внутренне содрогнулась. Новые тревоги и хлопоты — именно то, что сейчас меньше всего нужно родителям. Она и так не в силах забыть, что, когда обнаружила отца в кабинете, он лежал, потеряв сознание, поперек стола, на котором валялся угнетающе длинный список неотложных долгов…

— Я буду ночевать здесь. Больница предоставила мне комнату на неопределенный срок. Как ты… как ты там справляешься?

Господи, подумала Мод, до чего же это похоже на маму — в такую минуту беспокоиться о дочери. И как только она могла когда-то внушить себе, что родителям она безразлична? Конечно, точно так же они любили бы и другого ребенка, особенно мальчика. Они любили Кайла, но от этого совсем не меньше стали любить свою дочку, хотя она сама чересчур была одержима злобной ревностью, чтобы это понять.

— У меня все в порядке. Работаю над украшениями для приходского клуба. Завтра мне придется заехать к поставщикам, — неожиданно для себя добавила Мод. — Закончились кое-какие материалы. Меня не будет дома почти весь день, так что не волнуйся, если не сумеешь дозвониться.

— Смотри, осторожней веди машину, — озабоченно предупредила мать, принимая ее ложь за чистую монету. — Сегодня ночью обещают сильный мороз, а утром — снегопад.

Вешая трубку. Мод чувствовала себя виноватой. Она ненавидела ложь, но что поделать — ей понадобится время на то, что она задумала. И не столько для того, чтобы исполнить свой замысел, сколько для того, чтобы собраться с духом.

В эту ночь Мод спала плохо. Проснувшись до рассвета, она долго лежала в постели и смотрела, как ночь постепенно уступает место заре.