– Это все, что ты должен был сказать, идиот, – пробормотала она себе под нос,

пока  одевалась.  Она  медленно  сняла  сценическую  футболку  и  пошла  к  своей  сумке,

обнаженная,  за  исключением  каблуков  и  трусиков,  и  откапала  свой  лифчик.  Потом  она

схватила меня за вырез футболки и притянула ближе, так что я чувствовал ее острые соски

через тонкий хлопок моей футболки. Мои руки инстинктивно поднялись к ее бедрам. Ее

губы  пощипывали  мои,  пока  мои  руки  пробирались  под  полоску  ее  трусиков  и

обхватывали задницу.

Я застонал, когда ее язык погладил стык моих губ, с нетерпением ожидая входа.

Я любезно сдался и позволил ей исследовать мой рот.

И  именно  тогда,  когда  я  приготовился  к  череде  поцелуев,  она  отстранилась,  а

потом покрутила мою охренительно жесткую эрекцию.

– Просто убедилась, что он все еще работает, – она улыбнулась и надела лифчик.

– Приставания никуда тебя не заведут, – предупредил ее я.

–  Кажется,  у  тебя  нет  права  угрожать.  Абсолютно  уверена,  что  у  меня

преимущество в данный момент.

Я ненавидел то, что она чертовски права в этом.

– Просто одевайся.

–  Не  дави  на  меня,  Кейс.  Чем  больше  ты  требуешь,  тем  больше  у  меня  займет

времени.

– Ты наслаждаешься этим, не так ли? – спросил я, пока потянул себя за заднюю

часть шеи.

– Только чуть–чуть, – ухмыльнулась она.

Прислонившись к стене раздевалки, я наблюдал, как она натягивала свою одежду

так медленно, насколько было возможно. Я не знал, что было сексуальнее, – наблюдать как

она  одевает  одежду,  или  как  снимает  ее.  И  то  и  другое  опаляло  сильным  желанием

основание моего члена.

Когда была готова, она схватила свою сумку, потом мою руку и сказала:

– Пойдем.

Я  провел  ее  через  заднюю  дверь  «Киттен  Касл»  к  машине,  где  открыл

пассажирскую дверь для нее, пытаясь вспомнить, как быть джентльменом. Это было очень

давно.

Мы ехали в тишине до парка «Вулденберг». Нам пришлось бы идти пешком, но

к счастью, мы наши место для парковки с краю улицы.

Я обошел машину к стороне Лайлы и помог ей выйти из машины, убедившись,

что  взял  ее  за  руку.  Я  повел  ее  к  лавочке,  которая  выходила  на  реку  Миссисипи,

благодарный, что было немного людей, слоняющихся в ночи. Имитация газовых фонарей

освещала тротуары, создавая романтическую обстановку для нашей прогулки.

Ночное  небо  было  безоблачно  и,  посмотрев  наверх,  я  мог  смутно  разглядеть

звезды.  Я  выбрал  прийти  с  Лайлой  в  парк,  потому  что  хотел  начать  новую  главу,  а

привести  ее  в  мою  комнату  у  Диего  или  в  ее  квартиру,  чтобы  поговорить,  только

напомнило бы мне жизнь, которой я жил.

Мы сели на скамейку, лицом к реке. Я положил руку на спинку скамейки, а она

уютно  устроилась  рядом  со  мной.