Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Вибрация  от  удара  по  груше,  побегает  по  моему  телу,  а  я  без  остановки  пытаюсь

нокаутировать  мешок,  качающийся  из  стороны  в  сторону.  Я  снова  и  снова,  мысленно

повторяю связку в быстром темпе, нанося удары с неконтролируемой скоростью, пока не

начинаю задыхаться.

По  лицу  стекает  пот,  начинает  жечь  глаза  и  затуманиваться  зрение,  но  я  не

позволяю  этому  или    одышке  остановить  меня.  Я  продолжаю  срывать  злость  на  груше,

чтобы расстаться с разочарованием и помочь себе забыться. Я всегда пытаюсь забыться.  

 Хук справа, хук слева, апперкот, апперкот.

Мне трудно дышать, мышцы горят огнём, который, более чем, желанный для моего

тела. Я живу ради этого огня – анальгетика, который временно облегчает пустоту в моей

душе.  

 Апперкот, апперкот, апперкот….

–  Черт!  –  кричу  я  и  боковым  ударом  отправляю  грушу  в  воздух,  испытывая

облегчение.  На  последнем  вращении,  я  уворачиваюсь  от  груши,  наношу  ещё  один  хук

справа и отстраняюсь.

Восстанавливая  дыхание,  я  прислоняюсь  к  прохладной  стене  тренажёрного  зала

отеля Джетта, доступ в который есть лишь у немногих.

Внезапно,  открывается  дверь  и  появляется  Голди,  одетая  в  её  обычную

тренировочную одежду: короткие шорты и майку.

Голди, к сожалению, одна из тех, у кого есть доступ.

За  ней  входит  Лайла,  которая,  в  спортивном  лифчике  и  шортах,  выглядит  более

возбуждающе, чем Голди.

У Лайлы тоже есть доступ в зал. Твою мать!

Единственная  девушка,  которая  преследует  меня  во  снах,  является  постоянной

частью моей повседневной жизни благодаря Голди, девушке моего лучшего друга.

–  Ой,  извини.  Я  не  знала,  что  ты  здесь,  –  говорит  Голди  и  вздрагивает  от  моего

вида. – Ты закончил? – спрашивает она, проходя в зал.

Груша  продолжает  раскачиваться  от  моих  мощных  ударов.  Вокруг  неё,  на  матах,

следы  пота,  а  всё  моё  тело  горит  после  тренировки.  Я  насилую  своё  тело  при  каждой

возможности, и сегодняшний день не исключение.

– Я закончил, – резко отвечаю я, срывая зубами перчатки.

–  Я  думала,  ты  тренируешься  по  ночам,  –  говорит  Голди,  вставая  на  беговую

дорожку и нажимая кнопку старта.

– Тренируюсь.

Избегая  свирепого  взгляда  Лайлы,  я  срываю  с  рук  бинты,  комкаю  их  и  бросаю  в

мусорную корзину, прихватив бутылку с водой. Мне не хочется скандала.

Встречи с Лайлой неизбежны, но мне, блядь, не хочется пересекаться с ней каждый

день и видеть это красивое лицо. Это как ежедневно сталкиваться с бывшей, только шутка

в том, что мы с Лайлой никогда не были в отношениях.