— Все, что ты вложил? Ты дал этому типу денег?

— Нет еще, потому что у меня их нет. Но он дает понять, что было бы хорошо, если бы я инвестировал в компанию какие-то средства.

— Сколько?

— Он просит пятьдесят кусков.

— Пятьдесят тысяч долларов? Господи, папа, ты что?

— Слушай, но если он обещает их утроить…

— И ты ему действительно веришь?

— Он толковый парень. Виргинский юридический колледж, несколько лет в крупной фирме в Вашингтоне.

— Где он явно не преуспел, иначе зачем бы ему тащиться в Южную Америку с каким-то сомнительным проектом?

— Да что ты понимаешь в бизнесе?

— Достаточно, чтобы отличить жулика.

— В отличие от тебя, я в бизнесе уже тридцать пять лет. В отличие от тебя, я профессионал, и у меня в мозгу встроенный детектор на всякое дерьмо. Уж кто-кто, а я первым почую, если кто-то попробует меня кинуть, и способен понять, когда кто-то честным путем пытается занять пустующую нишу на рынке.

Произнося эту тираду, отец все больше взвинчивал себя, я так и видела его покрасневшее от гнева лицо.

— Ну вот, опять я, — спохватился он.

— Да, — спокойно ответила я. — Вот, опять ты.

— Мне действительно срочно нужны десять штук, Джейн.

— Чтобы «вложить» в эту «перспективную компанию»?

— Чтобы расплатиться с кое-какими долгами.

— Ты задолжал этому мошеннику Кроули?

— Прекрати строить из себя большого босса, Джейн.

— Кому ты должен, папа?

— Одному типу.

— Что за тип?

— Тип, у которого я брал в долг.

— Друг?

— Если бы. Просто тип, который дает деньги в долг.

— Господи, только не говори, что ты одолжил деньги у бандитов и тебя поставили на счетчик!

— Я был в отчаянном положении. Мне буквально нечем было заплатить за жилье. А так на шесть тысяч я продержался почти два года…

— Ты жил на сто пятьдесят долларов в месяц?

— Подымай выше, на три сотни. Пособие, которое я получаю, — это шестьсот долларов, но из них четыреста пятьдесят нужно было отдавать еще одному типу, который мне помог…

— Так ты на крючке сразу у двух ростовщиков?

— Нет, с первым я уже почти расплатился.

— Господи боже, папа.

— Ну, давай скажи мне, что я — дерьмо. Ты же много лет об этом мечтала, ждала этого момента. И теперь, когда ты вся из себя важная шишка, менеджер хедж-фонда…

Какая уж там важная, папа, я же просто никчемная пустышка, и ты никогда не уставал напоминать мне об этом. Я та самая девчонка, которая работала каждое чертово лето и хваталась за любую чертову подработку, чтобы хоть как-то продержаться в колледже и аспирантуре, а ты в это время швырял на ветер деньги, которые зарабатывал там, в южных странах. Но в моменты отрезвления ты все это вспоминаешь и ненавидишь меня, ведь я заставляю тебя испытывать вину за то, что ты слабак, не способный взять на себя ответственность.

А может быть, подобно многим, очень многим людям, ты ухитряешься смотреть на правду сквозь кривое зеркало, и тебе кажется, будто в твоих дурных поступках виноваты другие люди. В конце концов, зачем отвечать за свои действия, если можно свалить все на окружающих?

— Десять тысяч помогут исправить ситуацию?

— Да-а, тот тип наверняка от меня отстанет.