На самом деле Офелия Бендант не была такой чопорной и строгой, какой хотела казаться. Когда умер ее супруг – любовь всей ее жизни, – она сделала из своего особняка «Дом Покинутых» – пристанище для детей, у которых нет родителей или которым они не нужны.

Поначалу женщина содержала всех на свои собственные средства, но детей становилось все больше, им требовались питание, одежда, образование и воспитатели – то, на что уходило больше всего средств.

Понимая, что сама может не справиться, глеция  Бендант обратилась за помощью к естийю. Повелитель согласился взять «Дом Покинутых» под свое крыло, выделил финансирование, а в дальнейшем и аристократия стала жертвовать деньги бедным сиротам, но, увы, этого все равно было мало, чтобы жить сыто.

В Доме Покинутых всем нам приходилось много трудиться и выживать. Выживать, потому что каждый день своей жизни мы были вынуждены терпеть нападки от тех, кто жил за этими стенами. Для них мы давно стали мишенями, козлами отпущения, на которых было так удобно спирать свои собственные грехи.

Но тем не менее Сестра Офелия всегда стояла за нас горой. Она старалась не привязываться к своим воспитанникам, но для нее это было попросту невозможно. Она любила всех без оглядки, а если и ругалась, то только по делу, отчего потом и сама расстраивалась, вытирая украдкой слезы, что катились из выцветших голубых глаз.

Да, все мы были ее детьми и даже носили ее фамилию – Бендант.

– Все таки забирают тебя, да? – пробурчал Дагелт, привалившись к моей ноге.

Приобняв мальчишку за плечо, я взглянула на него сверху вниз, не скрывая улыбки. Этого защитника я знала вот уже два года. В Дом Покинутых дети попадали в разном возрасте.

– Не забирают, я сама ухожу. Буду учиться в Академии Проклятых. Как настоящий маг.

– Да какой из тебя маг? – Было видно, что Даг расстроился. – Может, ты вчера просто съела чего то не того, вот и засветилась?

– А другие тогда почему не засветились?

– Может, это опять Кастл тебе что то в тарелку подсыпал? Давай найдем его и спросим.

– Даг. – Я опустилась перед парнем на корточки, чтобы ему было удобнее на меня смотреть, и взяла его за руки. – Мне правда пора начинать взрослую жизнь. Но я обещаю тебе, что буду часто приходить к тебе.

– И мы будем играть в мяч? – Дагелт всхлипнул, зажмурился, прогоняя слезы, потому что парни не плачут, но прозрачная капля все таки скатилась по его щеке.

Смахнув ее, я улыбнулась и посадила мальчишку себе на колено.

– Обязательно будем.

– Но взрослые не играют в мяч, – сделал он вполне логичный вывод.

– А я пока не буду взрослой. Подожду, когда ты повзрослеешь.

Крепко обняв мальчишку, я отпустила его играть к другим ребятам, а сама отправилась собираться. Солнце уже садилось, окрашивая парк в золотисто розовые тона, так что времени у меня оставалось мало. В целях экономии вечером Сестры редко использовали свечи, поэтому складывать пожитки в наплечный мешок нужно было прямо сейчас – до ужина, но моим планам не суждено было сбыться.

Весть о том, что завтра я навсегда ухожу из Дома Покинутых, прокатилась по всему особняку. Первой по дороге к дому мне встретилась Аи. Мы дружили с ней столько, сколько я вообще себя помнила. Ниже меня на голову – один из ее родителей точно был гномом, – она всегда умудрялась свалить меня с ног.

Большие серые глаза были полны слез, светлые волосы выбились из косы, растрепались по плечам. Аи тоненько всхлипывала, пытаясь что то мне сказать, но я и так понимала, что именно. Успокоив подругу как могла, я и ей пообещала приходить часто пречасто, точно зная, что свое обещание выполню. Я же из столицы никуда не переезжаю.

Вторым, кого я встретила, стал Бернант.