– Да. Не всегда. – Маргарет посмотрела на дверь, потом снова начала перебирать вещи в корзинке и достала брошюру. – Что это?

– Это инструкция, как делать картины из морских водорослей. Между прочим, интересное занятие, только хлопотное и мокрое. Сегодня в три часа у нас очередное чаепитие. Если есть желание – приходите. Шесть пенсов за легкие закуски, и вы не обязаны ничего покупать.

– Что вам Луциан сказал обо мне? – неожиданно спросила Маргарет.

Сара поняла, что бедняжка вот-вот расплачется. Что с ней случилось? Нельзя лгать ей. Она сразу поймет. Девочка не глупа.

– Он сказал, что вы здесь, чтобы поправить здоровье, но вам скучно. Он надеется, что я сумею найти для вас занятие, которое вас развлечет. Вы хотели бы вернуться в Лондон? Вы там живете?

– Нет… То есть да, наш городской дом находится в Лондоне. Там живет мой брат. Но я хотела бы сейчас быть во Франции. – Ее карие глаза с припухшими – вероятно, от слез – веками снова уставились в никуда. – Я бы хотела умереть, – прошептала Маргарет очень тихо.

Сара решила сделать вид, что не слышала этого душераздирающего откровения. Что тут можно ответить, кроме никому не нужных банальностей?

– Я никогда не была во Франции. Я выросла в Индии.

– Поэтому у вас такая золотистая кожа? О, простите меня, пожалуйста. Я не должна была высказывать вслух свои личные наблюдения. Это невежливо. Но вы такая красивая.

– Ничего страшного. Вы меня ничем не обидели. Тем более что я на четверть индианка – по матери. Она была принцессой раджпутов.

Похоже, угроза слез миновала.

– Принцесса? А вы содержите магазин?

– Потому что мне это интересно. Когда умер муж, я решила заняться каким-нибудь делом, чтобы освободиться от всего, связанного с моей прошлой жизнью. Помогло.

Все это, вероятно, дойдет до мистера Дантона, или как там его зовут. Хотя ее личность – не тайна в Сэндбее. Зато это нарушит его представление о вдовах. Станет ли он флиртовать с полукровкой, если в ее жилах течет кровь индийских раджей?

Сара взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.

– Мне пора идти. Увижу ли я вас сегодня у себя? – Она попыталась задать этот вопрос совершенно нейтральным тоном, словно ей было все равно. Эту девочку заставляют делать то, что пойдет ей на благо, и ее естественная реакция – противодействие, поскольку это дает ей ощущение контроля над собственной жизнью. Все это Саре было слишком хорошо знакомо. Она начала складывать вещи в корзинку.

– Да, спасибо. Брат тоже должен прийти?

– О нет. Мы не допускаем в наш кружок джентльменов. Но он, разумеется, может привести вас и потом встретить.

Наконец Сара добилась улыбки. Слабой, мимолетной, но все же улыбки. Что же могло произойти с этим ребенком? И что не так в ее отношениях с братом?

Они попрощались, и Сара в глубокой задумчивости покинула гостиную. Лишь только за ней закрылась дверь, Луциан, топтавшийся в коридоре, взял у нее из рук корзинку.

– Что она вам сказала?

– Мистер Дантон, думаю, вам лучше самому поговорить с сестрой. Я не посредник между вами и уж точно не нанималась шпионить за ней. – Сара увидела, как напряглось его лицо, заметила искреннюю тревогу в глазах и смягчилась. – Мисс Дантон выразила желание прийти сегодня на чай. В три часа. Вход только для дам.

– Надеюсь, это респектабельные леди… – начал Луциан, но Сара перебила его:

– Вы или доверяете мне, мистер Дантон, или нет. Решите сами. Хорошего вам дня. Надеюсь увидеться с вашей сестрой позже.