Но у Стены, как всегда, свои планы.

Самая большая иллюзия — иллюзия выбора. Кажется, будто мы сами решаем свою судьбу, пока в то же самое время судьба тихонько решает за нас. Наш выбор определяется психологией и строится на прошлом опыте, на знаниях и так далее. И выбор делаем не мы сами, а совокупность всей этой тьмы вещей, включая зачастую и вовсе независящие от нас факторы.

Собственно, так вышло и в тот раз — вместо спокойного сна меня разбудила паникующая Сайна со словами, которых я ожидал от неё в последнюю очередь.

— Арк, проснись! Нам нужно уходить, срочно!

Затем она продемонстрировала чернильно-чёрный эдельвейс.

Спросонья я не сразу сообразил, что это значит.

— Чёрный? — переспросил я. — Магия тьмы?

— Хищная тьма, Арк! Это миазмы хищной тьмы! Если мы не поторопимся, она нас всех сожрёт!!

Я мигом подорвался, едва не столкнувшись лбом с механисткой.

— Кто сейчас в терминале?

— Никто. Должна была идти мать Леххи, но я её не пустила, когда узнала.

— Отличная работа, Сайна, — похвалил я девушку. — Буди остальных, собираемся, и выходим.

Спустя минуту я уже собирал убежище в навык. Как оказалось, все уже были в сборе, дожидались только меня. Механистка никак не могла меня разбудить.. да оно и не удивительно после всего — выложить всю ману подчистую, да и форсаж рефлексов как и обещалось в описании навыка, брал свою плату дикой усталостью и ломотой в мышцах.

Чувствовал я себя сейчас, как после изнурительной тренировки.

Довольный Мерлин, сосредоточенный Рейн, безразличный Гвидон, перепуганная Синица, холодная и спокойная Тия, и…

— Альма, ты в порядке? — спросил я у знахарки.

— Хале хая…

— Чего..?

— А? Прости, Арк.. Слушай, а у тебя же ещё остались те зелёные зелья, да? — спросила она.

— Снятия усталости? Да, — я протянул ей флакон. Тот самый, который так и не осилил из-за отвратности вкуса, но оставил болтаться в сумке с собой.

Девушка решительно выдохнула, будто собиралась пить самогон, и залпом осушила всю ёмкость.

Я уважительно присвистнул.

Она только сейчас ощутила всю прелесть вкуса, так что лицо неописуемо перекосило и всю её передёрнуло.

— Есть теория, что ты проснёшься от самого вкуса, а не эффекта.

— Никогда в жизни не пробовала ничего более горького, — всё ещё кривясь, вынесла вердикт Альма.

— Боишься уснуть, чтобы не пришли те сны? — с сочувствием спросил я.

— Да, — признала девушка. — Это.. очень жутко. Я будто в своей голове не главная. Перестаёшь понимать где правда… есть просто страх, и ты. И я понимаю, что это всё наведённое, не настоящее, что ничего страшного на самом деле нет, а сердце бьётся как бешеное и ты уже в панике, не знаешь куда бежать от самой себя.

— Не спать — тоже не выход. Мне нужен свежий целитель. Да и не думаю, что эту проблему можно решить так просто.

— Угу, и мана во сне восстанавливается быстрее.

— Ну, её нам нам уже и так восстановил терминал. Жаль заряд бодрости дал только тем, кто был без сознания до начала…

* * *

Следующая локация, вход в которую вёл от терминала, была странной.

Попробую описать, хотя это будет непросто. Место походило на лабиринт, где вместо стен были странные конструкции сросшихся старых окон. Деревянные рамы с облупившейся краской и грязные стёкла, местами даже битые.

На полу, впрочем, битого стекла не было. Это был паркет с сильно стёршейся зелёной краской, от которой уже мало что осталось.

В высоту — метров шесть. Вместо крыши — тускло подсвеченный потолок. Нечто вроде имитации неба, но из-за малой высоты и обильных клочьев налипшей паутины, свисавшей вниз грязными патлами, даже близко на небо не походило.