— Значит, ты с самого начала задумал уничтожить меня, лжехранитель?

— Дар… Дайер… — черт, ты понимаешь, что всем обязан мне? Я действую в интересах всего Леса. Я бог изменений к лучшему!

— Из нас двоих, хранитель, я больше похож на бога!

24. Неприятности, к которым нужно быть готовым заранее

Первый звоночек прозвучал уже даже не помню когда. Но главным, даже не звонком, но набатом боевых барабанов, стал недавний случай, когда мне пришлось ему объяснять политику партии.

Затем было общение с некродендроидами.

И в нём я понял главное. Казалось бы, очевидное.

Они не были растениями. Власть Хуорна над растениями абсолютна. По идее, Хуорн имеет как раз для этого свою слабость. Он физически не способен навредить растениям. Это как поднять руку на близких.

Порождения цепи же взяли в себя всё в том числе и черты иных видов. Вместе с этим появилась и возможность предательства.

Предательства бездумного и совершенно бессмысленного в данном случае. Дерево не видит картину в перспективе и быстро позабыло о том, кто ему дал взамен утраченных ветвей два магических сердца.

— Ты бросаешь мне вызов? Предлагаешь лесу сражаться с самим собой? — предпринял я ещё одну попытку.

— Развитие Леса. Ты используешь нас, как свои инструменты. Но частицы теплокровных за твоей спиной дадут Лесу намного больше! — послышалось в шуме листвы.

— Что-то не так, Арк? — поняла Тия.

— Вы общаетесь, да? — спросил Кот.

Вместо ответа на два очевидных вопроса, я обернулся назад:

— Тумор, ты всё понял?

За нашими спинами из входов медленно выходила моя семёрка высших некродендроидов.

Они держались спокойно, но руки были недалеко от оружия. Встав у выходов, они замерли, просто перекрыв путь назад.

А вот это стало для меня очень большой неожиданностью. Хотя, стоило бы догадаться, когда они не пришли на помощь в последней схватке.

Это может стать проблемой.

— Я дам тебе последний шанс, лжехранитель. Склонись передо мной и поклянись в верности. А затем сделаем из твоих теплокровных новых детей Леса.

— Разве ты не видишь? Я уже это делаю. Но я делаю их сильными. Ты же предлагаешь не развиваться. Нам нужны сильные союзники, чтобы дать тебе ещё три сердца. Последнее, кстати, будет самым большим.

Пауза.

Она длилась долго, минуты две, может, три.

Мои спутники принялись нервно озираться.

Гон тоже никто не отменял, и всё это время Дайермантул продолжал в промышленных масштабах фармить монстров. Затягивать диалог, кстати, ему совсем не стоило. Рано или поздно сюда придёт что-то неубиваемое на текущем этапе.

— Ты хитёр, лжехранитель. Новые слуги будут верны тебе.

— Вы думаете так же? — я обернулся к семёрке первых высших некродендроидов.

Нарушил молчание Мордред:

— Ты носишь Лес в своём сердце. Ты и есть Лес, — произнёс бывший аниматург.

— Я видел его душу. Если его убить, материнское древо больше не будет связано с ним и появится с нами! — неожиданно произнесло дерево.

— Это так? — спросил он у меня.

Хороший вопрос… ответить честно — подставиться. Соврать — скорее всего, тоже. Сможет ли дерево доказать, что я лгу? Честность же… она и есть честность.

— Да, это так, — кивнул я.

— Что ты будешь делать с теплокровными? — спросил Манри тар Ланкдор. — Отдай их жизни Дайермантулу, и вопрос будет улажен. Главный — бог изменений. Но в образах Древа есть смысл.