Маркус озабоченно рассматривал сияющий носок сапога.

— Если бы меморандум был у Уитли, где бы он его хранил? Как вы уже говорили, мы с Джеком обыскали все его вещи и ничего не нашли. Но если в ту ночь, когда Уитли исчез, он намеревался встретиться с покупателем, разве он не взял бы его с собой? А если не взял, то где тогда прятал его так, что мы не нашли?

— Вы не думаете, что он оставил его в Лондоне?

Маркус решительно покачал головой:

— Нет. Если меморандум похитил он, то привез бы его с собой. К тому же если бы он оставил его в Лондоне, то ему пришлось бы съездить в столицу, прежде чем встречаться с покупателем. А мы знаем, что окрестностей он не покидал.

— Может, он попросту закопал его где-нибудь? Или носил при себе? — уныло спросил Гаррет.

Маркус задумался. Медальон Уитли действительно носил при себе. Но, вернувшись мысленно в ту ночь, когда он раздел Уитли догола и бросил его одежду и сапоги в воду, Маркус снова покачал головой:

— В этом я сомневаюсь.

Гаррет встал:

— Не буду вас дольше задерживать. Похоже, нам придется дожидаться Джека — и развития событий.

После ухода Гаррета Маркус долго сидел в кресле, глядя в пустоту. Конечно, ему очень хотелось бы, чтобы Уитли был мертв. Это обезопасило бы Эдмунда, а они с Изабел наконец-то оставили бы прошлое… в прошлом. Но если смерть Уитли связана с пропавшим меморандумом…

У Уэлсли достаточно времени, чтобы изменить даты и места высадки войск на континент, но если даже забыть о Португалии, французам, если они заполучат меморандум, будет легче предугадать новые места высадки: он сузит поиск. А это может стоить Британии элемента внезапности — и жизней многих добрых воинов. Через некоторое время Маркуса нашла Изабел. Увидев его обеспокоенное лицо, она закрыла за собой дверь, быстрым шагом подошла к нему, опустилась на пол у его ног и положила руку на колено:

— В чем дело?

Маркус взглянул на нее, и на сердце у него полегчало, и хотя бы на мгновение Уитли и угроза, которую он представлял, вылетели у него из головы. Он улыбнулся ей, наслаждаясь уже одной ее близостью.

Изабел нетерпеливо потрепала его колено:

— Что случилось? И хватит на меня смотреть с таким идиотским видом.

Он рассмеялся и усадил ее себе на колени. Смех его быстро стих: он задумался, что ей рассказать. Про меморандум? Нет. Про исчезновение Уитли? Да. Она все равно скоро услышит про это.

— Гаррет приходил с визитом, — медленно проговорил он. — Похоже, наш друг Уитли исчез.

Она нахмурилась и развернулась, чтобы смотреть ему в глаза:

— Что значит «исчез»?

Маркус быстро пересказал ей то, что услышал от Гаррета. Кажется, Изабел не очень обрадовалась известию о том, что ее личный бог возмездия испарился. Выпрямившись, она твердо заявила:

— Я в это не верю. Уитли — змея, и хотя я миллион раз пожелала бы, чтобы он уполз под тот камень, из-под которого явился, я не могу себе представить, что он так поступил.

— А ты не думаешь, что его нашел и убил какой-то человек из прошлого? — Маркус поднял бровь. — Если помнишь, мы с тобой сами не исключили убийство.

Она покачала головой, потом замерла, задумалась.

— Это возможно, — признала она, — но если его кто-то убил, то где же тело? И зачем его коня вернули в конюшню?

Маркус пожал плечами, и она продолжила:

— Вот именно! Если бы я собиралась его убить, то первым делом избавилась бы от тела, а потом написала Китингу записку от имени Уитли, в которой сообщила бы, что меня внезапно отозвали в Лондон, и попросила бы упаковать вещи и отправить в столицу первым дилижансом.