— А что, если бы мне попался кто-то еще, пока ты ждал?

Маркус улыбнулся улыбкой тигра, вспоминая, как едва не утопил Уитли:

— Уверен, я нашел бы способ отговорить того дурака, который вздумал бы ухаживать за женщиной, которую я считал своей.

— О, Маркус! — выдохнула она. — Это самая романтичная вещь, которую я когда-либо слышала от тебя.

Он привлек ее к себе и целовал, пока глаза ее не покрылись поволокой.

— До конца жизни, — хрипло проговорил он, — я намерен говорить и делать самые романтичные вещи, какие ты только можешь себе представить.

— Но сколько времени мы потратили зря, — простонала Изабел и потерлась головой о его грудь, как ласковый котенок.

— Ну, вернувшись из Индии, ты тоже не больно-то поощряла меня к каким-то ухаживаниям, — сухо заметил он.

Она взглянула на него снизу вверх:

— А разве могло быть иначе? Ты же знаешь, почему я не хотела выходить замуж. — Она прищурилась. — К тому же ты так и не дал мне понять, что испытываешь ко мне какие-то чувства… помимо раздражения и досады.

Он скривился:

— А чего ты ожидала? Ты разбила мне сердце. Я не собирался бросать его к твоим ногам, чтобы ты потопталась по нему.

— Какие же мы были глупые, — тихо сказала Изабел.

— Это все в прошлом, — проговорил он. — У нас впереди будущее, которое мы проживем вместе. — Он поцеловал ее. — Я люблю тебя, Изабел. Никогда не сомневайся в этом. Я думаю, я влюбился в тебя в тот момент, когда впервые увидел — совсем малышкой на руках у няньки.

— О, Маркус! Правда? — восторженно вздохнула Изабел.

— О, Изабел! — передразнил он, лаская ее теплым взглядом серых глаз. — Да, правда.

Это были самые счастливые минуты в полном опасностей и переживаний дне, и они наслаждались осознанием того, что любят и любимы. Между ними самый воздух томился от страсти, и в конце концов случилось неизбежное — они занялись любовью. Их близость казалась тем слаще, тем значительнее от того, что каждую ласку, каждое движение вела любовь.

Памятуя о том, что скоро приедет Джек, Маркус встал и пошел в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече с кузеном. Приведя себя в порядок, он вернулся к жене, взял ее на руки и удобно устроился в кресле у кровати, и они говорили о вещах, о которых обычно говорят влюбленные. А потом — слишком, слишком скоро — раздался стук в дверь, и Томпсон сообщил, что лорд Торн ожидает в кабинете.

Маркус неохотно отнес Изабел обратно в постель.

— Я должен поговорить с Джеком. Это важно.

Она перехватила его взгляд:

— Это как-то связано с тем, о чем вы тогда говорили с Джеком и Гарретом? Когда ты не мог мне рассказать?

Он коротко кивнул. Она схватила его за руку:

— Я ведь тоже вовлечена. И не говори, что мое похищение не имеет к этому никакого отношения. Я хочу быть там.

Маркус колебался.

— А ты готова к этому? — спросил он. — Я хотел бы задать тебе кое-какие вопросы, но совершенно не хочу подвергать тебя сегодня еще большим волнениям.

Она дерзко улыбнулась:

— Я буду больше волноваться, мучась неизвестностью, чем отвечая на твои вопросы.

— Что ж, хорошо, — ответил он с бледной улыбкой. — Одевайся и присоединяйся к нам, мы будем в кабинете.

Когда Маркус пришел, Джек мерил шагами кабинет.

— Какого дьявола вы вытащили меня из постели среди ночи? Что такого важного произошло? — набросился на Маркуса Джек.