— Я и сама точно не знаю. Но ты не волнуйся, как-нибудь выкручусь. Не впервой.

— То-то и оно, что не впервой. Учти: авантюристы рано или поздно плохо кончают. Возьмись за ум, ради бога. Правда, не представляю, как тебе это удастся. Ладно, хватит нравоучений. А я могу чем-нибудь помочь? У меня есть знакомый юрист, есть пожарный, целая прорва врачей и ветеринаров, бухгалтер и даже охранник. Может, нужна профессиональная помощь кого-нибудь из них?..

— Спасибо, Машенька. Если что, я дам тебе знать. Не беспокойся, все обойдется.

— Наверняка недолго. А потом вы найдете для своих игр новое минное поле. Все-все, больше не ворчу. Удачи тебе. И не лезь на рожон, ладно?

— Не буду.

Я положила трубку, вытерла лоб, но больше ничего сделать не успела. Телефон замяукал снова. На этот раз определитель номера сработал. Звонил Серж.

— Варька? Наконец-то! Я целый день пытаюсь с тобой связаться. У меня плохие новости. Глыба отказался молчать. Я и вчера-то с трудом его уговорил, а уж узнав об отравлении, он как с цепи сорвался. «Знаю, — кричит, — кто тебя науськал! Эта стерва любого готова подставить, лишь бы себя и своих дружков выгородить. Ты, коли хочешь, подставляй голову, а я из себя козла отпущения делать не позволю!» Это самый невинный кусок из его речи. Остальное я не решусь повторить даже в обществе пьяных дембелей. Чем ты ему так хвост прищемила, Варвара? Он что, к тебе подкатывал и ты дала ему от ворот поворот?

— Нет. У нас старые счеты. Еще с университета.

— А, история с Мефодием! Неужели Глыба до сих пор не остыл?

— Видимо, нет.

— Скверно. Теперь, ласточка моя, плакали все твои планы. До вечера мне удалось нейтрализовать фискала, но если капитан заявится к нему домой после работы, все пропало. Может, предупредить остальных, что отмалчиваться нет смысла?

— Пока не стоит. А как ты нейтрализовал Глыбу? Связал по рукам и ногам, засунул в рот кляп и уложил под стол в своем кабинете?

— Почти. Отправил на ярмарку давать пояснения покупателям у стенда нашей фирмы. Остальные сотрудники о его задании знать не знают. Чтобы Глыба не успел им ничего сообщить, я сам отвез его на место. Взял под ручку и прямо из кабинета отвел в машину. А на ярмарке попросил менеджера по продаже проследить, чтобы Глыба не мог надолго отлучиться. Но держать его там круглосуточно, к сожалению, не в моей власти. По-моему, все же нужно сказать ребятам, что запираться бесполезно.

— А Глыба может по собственной инициативе заявиться на Петровку?

— Вряд ли. Но это ничего не меняет. Капитан совершенно определенно подозревает, что Мефодий пьянствовал с нами у Генриха. А я назвал ему остальных участников. Не сегодня-завтра милиция до Глыбы доберется.

— Нет.

— Нет? Почему?!

— Я беседовала сегодня с Селезневым. Они там, на Петровке, проводят какую-то крупную операцию, и до пятницы капитан нашим делом заниматься не будет.

Серж выразительно покашлял в трубку:

— Варвара, а тебе не кажется странным, что капитан милиции счел необходимым предупредить тебя о своих планах?

— Нет, не кажется. Он сегодня не сумел поймать никого из гостей Генриха, кроме нас с тобой, и спросил, где они могут быть. Я сказала, что мы сегодня вечером хотели уехать на пару дней в Псков, и пропащие, наверное, занимаются сборами и бегают по магазинам, после чего поинтересовалась, не следует ли отменить поездку. Селезнев подумал-подумал и отпустил нас до пятницы. Я поинтересовалась, почему до пятницы, и он объяснил. — Выдав на едином дыхании очередную ложь, я перевела дух и во избежание вопросов затараторила снова: — И вообще, кажется, мне удалось развеять его подозрения насчет вечеринки.